Королева

Отдаленный звук заставил меня повернуться в ту сторону, откуда я пришла. Я сделала два шага и неожиданно оказалась в другой пещере или, может быть, в устье этой системы пещер. Воздух был холодным, и ветер трепал мои волосы, пока я шла к широкому выступу, откуда открывался завораживающий вид.

Я находилась в горах, высоко над линией снега, и могла видеть только небо и вершины гор, возвышающиеся над облаками. Что-то кружило вдалеке возле одной скалистой вершины, и я прищурилась, желая рассмотреть то, что было похоже на гигантских птиц.

Я как раз размышляла о том, как, чёрт возьми, сюда попала и каким образом мне спуститься вниз, когда небо стало тошнотворно зелёным. Воздух наполнился электричеством, и я, охваченная предчувствием, отступила от выступа.

Треск разнесся по горам, и я подскочила, когда в гору надо мной ударила молния. Пещера задрожала, и я изо всех сил пыталась удержаться на ногах, пока с потолка падали куски камня. Я прижалась к стене, а гора вокруг меня начала распадаться.

Я резко села в кровати и растерянно уставилась на стены своей спальни. Сердце стучало о рёбра, словно я пробежала десять километров, но я понятия не имела, что мне приснилось, чтобы вызвать эти ощущения. Я со стоном упала обратно на матрац и закрыла глаза, хотя уже знала, что не смогу снова заснуть.

Я услышал голоса, доносившиеся из гостиной, и с лёгкостью опознала папу и Мориса. Они говорили о планах Мориса посетить его семью в Луизиане на следующей неделе, и только через минуту я поняла, что отчётливо слышу их через закрытую дверь своей спальни. Должно быть, у меня развился слух фейри.

Сбросив с себя одеяло, я встала, оделась и собрала волосы в конский хвост. Я не переставала удивляться, насколько мягкими и послушными стали мои волосы. Раньше, чтобы привести их в порядок после пробуждения, требовалась жёсткая щетка и молитва, но, видимо, у фейри не бывает проблем с прической после сна.

Я сморщила нос от запаха горелой гадости, который донесся до меня, пока я шла по коридору. Войдя в гостиную, я бросила тоскливый взгляд на две чашки на журнальном столике. Сейчас я ненавидела даже запах кофе, но всё ещё помнила, каким он был на вкус. Я вздохнула и пошла на кухню, чтобы налить стакан сока гилли.

Я села на диван.

— Где мама?

— Всё ещё спит, — ответил папа.

— Ты рано встал, — сказала я Морису.

Он относился к совам — предпочитал спать допоздна, если только не был на работе, требовавшей другого режима.

Он поднял свою чашку и сделал глоток.

— Это единственный способ пробраться в «Плазу» раньше репортёров. Они как проклятая мошкара.

— Почему репортёры в «Плазе»?

Прошло три дня с тех пор, как история о моём обращении появилась в прессе, и всё это время я провела дома со своей семьёй. Мы избегали телевизора и интернета, поэтому я понятия не имела, что там происходит.

— Пытаются найти на тебя компромат, — Морис сжал губы. — Как только они узнали, что ты охотник, они начали ошиваться вокруг, донимая всех. Много времени, чтобы разозлить некоторых, не требуется. Вчера Амброуз ударил парня, сунувшего ему в лицо камеру.

— О, нет. У него будут неприятности?

Меня пронзило чувство вины. Я по личному опыту знала, как сильно охотники не любят посторонних. Я могла представить, как они злятся, когда кучка любопытных репортёров лезет в их дела.

— Только штраф. Агентство объявило, что «Плаза» закрыта для репортёров и общественности до дальнейших распоряжений. Однако это не мешает им слоняться снаружи.

Раздался автомобильный гудок. Я подошла к окну и посмотрела вниз на дюжину или около того микроавтобусов прессы, припаркованных вдоль нашей улицы, и толпу репортёров, блокирующих подъезжающее такси. Задняя дверь автомобиля открылась, и из него вышла пожилая женщина с огненно-рыжими волосами.

Миссис Руссо повернулась к зданию и тут же столкнулась с репортёрами. Кто-то сунул ей в лицо микрофон, и я прижала руку ко рту, когда она потеряла равновесие и чуть не упала. Что с ними не так, раз они бросаются на пожилую женщину?