Королева

– Ерунда. Ты же знаешь, что раны на голове сильно кровоточат, – я понизила голос. – И я быстро исцеляюсь.

– Мне все равно. Я хочу проверить. – Он отодвинул мою руку и осмотрел порез. – Жива останешься.

Я покосилась на него.

– Я же говорила.

– Калеб, – проговорила мама сдавленным голосом, заставив нас резко повернуть головы в ее сторону.

Она стояла на коленях и с застывшей на лице маской боли смотрела на то, что осталось от его могилы.

Я вскочила на ноги и подбежала к краю воронки на месте его маленькой могилки. Меня сковал шок, когда я увидела яму, усыпанную осколками белого мрамора. Надгробие, еще несколько минут назад стоявшее на этом месте, можно было определить только по обломку крыла ангела.

Желудок скрутило, пока я осматривала яму, молясь, чтобы среди осколков на глаза не попались кусочки гроба или его содержимого. Меньше всего моей матери, находившейся в таком уязвимом состоянии, нужно было видеть останки ребенка, которого она похоронила.

Не найдя остатков гроба, я шумно выдохнула. С виду воронка была примерно полтора метра глубиной. Возможно, молния вовсе не дошла до гроба. Из-за рыхлой грязи на дне было сложно понять.

В дальнем краю ямы блеснуло что-то, частично прикрытое небольшим куском мрамора. Я наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе, и нахмурилась, заметив, что предмет отражал солнечный свет, будто оптическая призма. Это был какой-то кристалл?

– Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! – прокричал женский голос.

Я бросила взгляд в сторону молодой пары, к которой обращался папа. Мужчина лежал на земле, а женщина стояла подле него на коленях. В паре метров от них валялись обломки разбившегося надгробия.

Обернувшись, я увидела, что папа обнял маму. С виду оба были целы, а папа ей сейчас был нужен больше, чем я.

Обойдя яму, я подбежала к паре. Глаза мужчины были закрыты, а из груди торчал обломок камня. Женщина обхватила его окровавленными пальцами, уже собравшись вытащить.

Я накрыла ее ладонь своей, чтобы остановить.

– Нет. Нельзя его трогать.

Я мысленно перебирала все, что знала об оказании первой помощи, и пыталась найти что-то, чтобы остановить кровотечение. Конечно же, вокруг ничего не было, потому что мы находились посреди кладбища.

Расстегнув пальто, я сбросила его с плеч. К счастью, я сегодня оделась многослойно. Сняв толстовку через голову, я намотала ее вокруг осколка. Затем велела женщине, которая представилась Джули, прижать ткань руками, пока сама полезла в карман пальто за телефоном.

К нам спешила женщина сорока с небольшим лет. Она встала на колени рядом со мной, и первые сказанные ею слова принесли мне облегчение.

– Я врач. Скорая уже в пути.

Я встала, чтобы освободить ей место для работы. Содрогнувшись, надела пальто, застегнула его до самого подбородка и впервые внимательно рассмотрела учиненный разгром. Статуя и три могилы, включая могилу Калеба, были разрушены. Зигзагообразный след из ям и выжженной травы указывал разрушительный путь молнии.

Около дюжины людей, присутствовавших на кладбище, оправились от потрясения и пошли в нашу сторону. Нам повезло, что не было других жертв. Доктор взяла ситуацию под свой контроль, и я вернулась к родителям, стоявшим на краю ямы, на месте которой раньше была могила Калеба. Мамино лицо было мертвенно-бледным, папа обнимал ее за плечи в знак поддержки.

– Его… его нет. – Казалось, ее тело само вот-вот съежится. Я многое повидала и пережила за последние несколько месяцев, но ничто не вызывало чувства такого опустошения, как ранимый вид моей некогда грозной матери.

– Нам это неизвестно, – тихо сказал папа, глядя на меня беспомощным взглядом. – Не думаю, что молния ударила так глубоко.

Я проглотила ком, вставший в горле.

– Он прав. Не вижу ничего, кроме осколков надгробия.

Мама слегка выпрямила спину.

– Как молния могла такое сделать? Я никогда не видела ничего подобного.

– Я видела.

Какой бы ужасной ни была буря, она была и вполовину не так сильна, как та, в которую я попала на пароме. Но об этом я умолчала. Похоже, мне несказанно не везло всегда оказываться неподалеку от бури. Если бы они не случались в других городах, меня бы настигла легкая паранойя.

Вой сирен донесся до нас и стремительно зазвучал громче. В считанные минуты кладбище наводнили машины полиции и скорой помощи. Мы с мамой и папой переговорили с офицером полиции, пока медики осматривали и укладывали раненого мужчину на носилки. Я отыскала свою шапку и спрятала под ней кровь на волосах, чтобы медик, который подошел меня осмотреть, не увидел, что рана на моей голове уже заживала.

Мы все еще разговаривали с полицейскими, когда подъехали с полдюжины агентов, чтобы взять ситуацию под контроль. Двое из них пошли в нашу сторону, и я нахмурилась, когда узнала агента Дэниела Карри. В городе наверняка была сотня агентов, но почему-то я всегда сталкивалась именно с ним.

– Агент Карри, рад вас видеть, – сказал папа, который понятия не имел о моих взаимоотношениях с этим человеком.