Королева

В честь своего восьмидесятилетия Елизавета II позволила выпустить два документальных фильма, посвященные ее жизни и работе, уже, впрочем, без “проникновения за кулисы”, разрешенного почти четыре десятилетия назад в “Королевской семье”. Кроме того, она снялась в несколько наигранной ленте о новом своем портрете, который писал семидесятипятилетний австралийский художник и телеведущий Рольф Харрис. На поступившее от BBC предложение (99) двор ответил согласием уже через два дня – еще раз подтверждая готовность Елизаветы II отойти в глазах народа от традиционного образа.

Однако все успехи советников в выстраивании имиджа ее величества затмил вышедший на киноэкраны в 2006 году фильм “Королева”, одинаково восторженно принятый и публикой, и критиками. “Мы сделали из королевы голливудскую звезду” (100), – заявил режиссер Стивен Фрирс, что Елизавету II вряд ли обрадовало. Тем не менее фильм представил ее в новом свете, и, как ни парадоксально, в народном сознании настоящая королева соединилась с убежденной республиканкой Хелен Миррен (101), которая стала теперь преданной поклонницей ее величества. И, хотя большинство диалогов и эпизодов были выдуманы сценаристом Питером Морганом (принц Филипп никогда не называл жену “капусткой”, разве что “колбаской”), подготовительная работа велась серьезная, и сюжет строился на реальных событиях.

Фильм подкупал возможностью увидеть королеву с непривычной стороны – в бигуди и халате; переживающей худший в жизни кошмар после гибели Дианы; не лишенной недостатков, но уравновешивающей их добрыми побуждениями и, наконец, выражающей тревоги, сомнения и горечь самого зрителя. “Самое замечательное, что этот фильм обладает мифотворческими качествами”, – считает Фрэнсис Кэмпбелл-Престон, тридцать семь лет прослужившая фрейлиной у королевы-матери. И хотя текст в нем “не обязательно повторяет сказанное королевой, он соответствует истине” (102).

“Как я понимаю, вышел новый фильм, – сказала Елизавета II Тони Блэру на аудиенции, которая состоялась после выхода. – Имейте в виду, я не собираюсь его смотреть. А вы?” – “Нет, конечно нет” (103), – заверил Блэр. Однако кое-кто из родни все же пересказал королеве сюжет во всех подробностях по телефону. Услышав, что фильм сослужит хорошую службу монархии, она спросила, каким образом. “Он объясняет, почему ты не смогла приехать в Лондон, что ты в это время была прежде всего бабушкой, а не королевой” (104), – объяснили ей, посоветовав фильм все же не смотреть, чтобы “не переживать заново ту жуткую неделю” и “не раздражаться, глядя на себя в чужом изображении”.

Кто-то из знакомых мягко поддразнил Елизавету II (105), прислав комикс под названием “Королева” из журнала “The Spectator”. В нем изображался зал кинотеатра, где зрителю загораживала обзор сидящая впереди дама в короне. Королеву комикс рассмешил, однако друга она заверила, что не собирается нарушать уговор с Блэром. Возможно, в ней говорило упрямство, но отсутствие склонности к самолюбованию тоже прослеживалось. Когда о фильме упомянул Монти Робертс, Елизавета II и его попросила не смотреть, пусть даже, как утверждают, ее представили там в выигрышном свете. “Это кому как” (106), – пояснила королева. “Думаю, она хотела, чтобы я знал ее настоящую, а не экранную”, – считает Робертс.

Тем не менее почти все знакомые королевы фильм посмотрели и почти единодушно признали экранный портрет “правдоподобным” (107), как выразилась Нэнси Рейган. Сходство ощущалось и в чертах характера, и в твердом шаге, и в манере надевать очки. Однако заметили они и другое: трагическая сюжетная линия вывела на первый план собранную и замкнутую публичную ипостась Елизаветы II, а не более открытую и веселую домашнюю. Большинство согласилось, что Филипп получился непривычно строгим, а королева-мать и Робин Джанврин просто непохожими на себя. Но даже Елизавета II, согласно утверждениям знакомых, не могла не оценить феноменальное влияние фильма. Придворные сановники радовались (108) волне статей о “балморалском шике” в модных журналах и растущей популярности вощеных барбуровских курток.

“Вот уже пятьдесят с лишним лет Елизавета Виндзор восхищает нас неизменным чувством собственного достоинства, неизменным чувством долга и неизменным стилем укладки (109), – заявила Хелен Миррен под одобрительный смех на вручении “Оскара” за лучшую женскую роль в феврале 2007 года. – Мы привыкли видеть ее в шляпе и при сумочке, твердо стоящей на ногах, несмотря на бушующие вокруг жизненные штормы, и я салютую ее мужеству и несгибаемости. Дамы и господа, – закончила она, подняв в вытянутой руке статуэтку “Оскара”, – представляю вашему вниманию “Королеву”!”