Королева

— Тебе не удастся меня заставить делать то, чего я не хочу! — ровным и все еще спокойным голосом ответила ему Эллис, начиная внутренне вскипать, и из последних сил контролируя свои эмоции. Как же ей не хватало мудрого друида, способного парой слов разрешить любую спорную ситуацию. Она до сих пор не научилась так выражать свои мысли и так высказывать свои аргументы, чтобы для возражений не оставалось и места.

— Ты так думаешь!? — Ксаниэль очень недобро усмехнулся и что-то прошептал. Легкий холодок пробежал по телу девушки. Мгновение и голову пронзает паническая мысль, она почти не чувствует свое тело, даже пары слов сказать не в состоянии. Странные и неприятные ощущения, словно ты сторонний наблюдатель за самим собой, словно кто-то большой и сильный отодвинул часть твоего сознания, и у тебя никак не получается вернуться обратно.

— Встань, женщине не пристало сидеть в присутствии мужа! — Эллис и не думала вставать, но тело само поднялось из кресла, и теперь она стояла напротив, вставшего немногим ранее короля. — Ну, как ощущения? — ехидно и самодовольно вопросил Ксаниэль, с удовольствием рассматривая недоумение и панику заполняющее серо-голубые глаза девушки. — Я же говорил, у нас есть средства по укрощению строптивых. Сейчас я полностью контролирую твое тело, и твою волю, причем сил осуществлять такой контроль у меня хватит надолго, а когда закончатся, у нас много магов, которые не откажут в помощи своему королю. А теперь скажи, да, мой господин!

— Да, мой господин! — Горечь обиды волной накатила на девушку, такого поступка от своего супруга она не ожидала. Эллис могла простить ему что угодно, понять что угодно, но лишить себя свободы и независимости не могла позволить никому. Всю жизнь она стремилась к ним, а тут в одночасье выяснилось, что есть люди способные полностью подчинить ее тело, сделать ее послушной марионеткой, и она даже слова против не сможет сказать. Все барьеры столько долго ею выстраиваемые, рухнули за мгновение. Сознание заполнила мысль о том, что она всего лишь слабая девушка в чужом мире с чужими порядками, где у нее никого нет, где она совершенно одна. Одинокая слезинка покинула глаз и поспешно скатилась по щеке. Если бы она все еще контролировала свое тело, она наверняка сжалась бы в комочек от боли раздирающей в клочья ее душу. Но король не заметил пустоты возникшей в глазах девушки, как и едва заметной полоски от той одинокой слезинки, он продолжал свою речь. — Поэтому предлагаю тебе в последний раз согласиться с предложенными условиями, и не лезть в туда, куда тебя не просят. Ну, так что?

Эллис почувствовала, как нечто прежде полностью овладевшее ее телом немного подвинулась, дав ей возможность говорить самостоятельно, а не то что приказывают. Но она не спешила с ответом, пытаясь хотя бы на пару мгновений прогнать боль и страх, она не покажет свою слабость этому человеку, ни за что на свете.

— Ты пожалеешь об этом, — не смотря на то, что Эллис произнесла эти слова очень холодно почти отрешенно, ей казалось, что голос ее дрожал, что она не смогла справиться. Король дернулся от этих слов, словно от пощечины, настолько холодным и безжизненным послышался ему голос Эллис.

— Я надеюсь, что к утру, ты все же одумаешься! И не вздумай убежать, я приказал всей страже дворца никуда тебя не выпускать, и при обнаружении сопровождать до наших покоев. Спокойной ночи, дорогая! — Теперь голос дрожал у Ксаниэля, неприятные предчувствия сжали его сердце, но избыток алкоголя в крови, не позволил разуму понять, что же не так в случившемся. Недолго думая, он покинул гостиную, скрывшись в спальне.

Эллис почувствовала, что тело вновь ей повинуется, но сил управлять им не осталось, ноги подкосились, и девушка оказалась на полу. В голове роем носились мысли, но боль и обида не позволяли сосредоточиться ни на одной из них. Никогда в жизни Эллис не было так плохо. Она знала, что за все надо платить, и за внутреннюю силу, и за полный контроль чувств тоже. Вот и настал час расплаты для нее. Чем ты сильнее, чем больше барьеров возвела, чем от большего количества неприятных чувств смогла отгородиться, тем больнее, когда все это рушиться. Стоит дать слабину лишь на мгновение, и тебя затягивает в омут бесконечной боли, когда тобой овладевает все то, от чего ты так усердно отгораживалась, те чувства, которые ты отвыкла чувствовать. А вслед за бурей эмоций пришла пустота, нещадная всепожирающая пустота и порожденное ею безразличие. Эллис не знала, сколько она просидела объятая пустотой до того момента, когда двери гостиной распахнулись в очередной раз, от излишне сильного толчка.