Королева Альдеров. Как полюбить зверя

Огромная голова на миг перестала живать и по-змеиному покачиваясь, повернула морду, уставившись на меня небольшими маленькими тычинками по бокам от пасти, видимо заменяющие ей глаза. Не найдя ничего интересного в моей сжавшейся фигуре, лютик продолжил с аппетитом поедать свой обед.

Декан нахмурился:

— Карина, не хочешь ли ты сказать, что боишься лютиков?

— А что, есть еще? — В панике прошептала я.

— Ну, вообще-то да. Сегодня я хотел провести с тобой урок по общению с этим видом растений, а так же, использованием их в бою. Раз уж у тебя боевая магия растений, то это самые основы, которые тебе необходимы. Сама ты вряд ли можешь представлять угрозу для кого бы то ни было. — Он кинул уточняющий взгляд на мою хрупкую дрожащую фигурку. — А вот альдер с целой армией разъяренных лютиков может внушить панику даже самым грозным противникам.

Я с ужасом воззрилась на растение. Он действительно хочет, чтобы я занималась сегодня с Матильдой или ее собратьями? Да я сама от страха дрожу как осиновый лист. Как же я буду общаться с ЭТИМ?

— Ну… мне кажется, я еще не готова. Вообще, у меня впечатление, что Матильда реагирует на страх. Аа… и забыла сказать, у меня ужасная аллергия на лютиков. Все тело покрывается сыпью и ужасно чешется. Места живого не остается… — Я бормотала оправдания и пятилась задом к двери, намереваясь при первой возможности сигануть в коридор и сбежать.

Карес вздохнул, поставил ведро и в один миг очутился около меня. Он крепко вцепился в мой локоть и потащил к растению.

— Ну, уж нет, сбежать не получится. Аллергия у нее. А несколько минут назад уверяла, что в жизни лютиков не видела. Кого ты надуть хочешь? Прямо сейчас начнем заниматься. Ну-ка, встань тут.

Он поставил меня нос к носу с Матильдой и приказал:

— Протяни руку.

Я повиновалась. А что мне оставалась? Правда моя ладонь дрожала как у алкоголика с утра.

Огромная голова наклонилась к моей руке и боковыми листьями, прикрепленной к голове аккуратно поводила по ладони, как будто обнюхивая ее. Потом чудовище раскрыло огромную пасть и высунуло оттуда фиолетовый язык, который мокро шлепнулся мне на ладонь.

Я так удивилась, увидев язык, да еще не зеленого (что было бы логично, это же растение) или хотя бы розового цвета, что не успела испугаться и отпрыгнуть от прикосновения растения. А теперь уже вроде как поздно. Судя по тому, что есть меня не собирались явно, а клыки-шипы благоразумно отодвинулись подальше, я немного осмелела и повернулась к декану:

— Она не опасна? А почему язык фиолетовый. А что означает, когда на руку язык кладут?

— Погладь ее. — Вместо ответа велел эльф.

Я осторожно приблизила другую руку к морде растения, на первой до сих пор лежал мокрый шершавый язык, и осторожно погладила желтые лепестки, стараясь не задевать маленькие тычинки-глаза. Лютик засунула язык обратно и закрыла пасть, а потом неожиданно издала булькающе-рычащие звуки. Да она же мурлыкает! Действительно, цветок громко мурлыкал, да еще и начал ластиться ко мне мордой, тюкаясь в подставленную руку и плечо.

— Ого. — Пробормотала я, совершенно сбитая с толку.

— Ну, что, страшно? — Рядом усмехаясь, стоял Карес и ехидно меня рассматривал.

Я с удовольствием почесала другой рукой там, где у растения могла находиться шея и улыбнулась.

— Нет, она же, как кошечка, совсем ручная и очень милая.

— Ну и отлично, раз с этим разобрались, значит, сегодня будем заниматься. Но давай сначала теорию изучим и попьем чаю. А ты мне расскажешь, что это за чудо и где ты взяла енота. — И он указал ладонью на Пандору, жалобно жавшуюся к моей ноге. С самого начала она была со мной, но даже боялась лишний раз шевельнуться, явно испуганная лютиком.

Я кивнула и уселась на стул, стоящий недалеко от Матильды, продолжая чесать ее… хм. За ушком?. Удивительно, ведь я уже сидела здесь раньше, прямо рядом с исполинским растением, но даже не догадывалась об этом. Видимо, в прошлый мой приход лютик спала, иначе, я бы точно поседела от страха, если бы над моей головой открылась гигантская пасть с фиолетовым языком и острыми как бритва шипами.

Эльф тем временем разливал в маленькие чашечки свой травяной чай. Вот уж, эстет. Надо же, в каждый мой приход, мы пьем чай, как заядлые аристократы. Он секунду помедлил, посмотрел на Пандору, а потом налил и ей чаю — в маленькую пиалу. Потом ушел в свою подсобку и вернулся с мармеладом, которое протянул сначала не мне, а моему еноту!

— Угощайся. — Радушно предложил он Пандоре.

Зверек опасливо покосился на эльфа, потом на меня и, встретив улыбку и ободряющий кивок, протянул лапку к угощению и взял одну мармеладку красного цвета. Затем, енотиха откинулась на спинку маленького стульчика, на который ее посадил Карес и блаженно начала жевать добычу.

Карес налил чай и себе, поставил вазочку с мармеладом передо мной и только после этого сел и спросил:

— Ну, так, где ты достала енота.

— Это она. — Повторила я его недавние слова. — Ее зовут Пандора.

Брови преподавателя поднялись, но он ничего не сказал, продолжая смотреть на меня.