Королева Алиенора, неверная жена

Людовик VII выслушивает последние новости о беглеце от Герберта де Бошама. Во время их разговора кардинал Генрих Пизанский, поклонник Томаса, вызвавшийся сопровождать короля, делает легкий знак головой. И все замечают не несущуюся галопом, а хромую лошадь, выбившуюся из сил, на которую взгромоздился человек, закутанный в темный плащ, лицо которого скрывал капюшон. Вслед за ним — на таких же замученных, изголодавшихся лошадях — два монаха в грубых монашеских плащах. Кто бы мог узнать в этом усталом всаднике великого канцлера Англии, после того как видел его во всем блеске на вершине славы? На пределе усталости, с блуждающим взглядом, он приближается к ним, словно автомат. Что стало с кортежем слуг и сокольничих, шикарных рыцарей и ретивых коней, которые сопровождали в Париже первого после короля сеньора Англии? О, Людовик заготовил для Томаса приветливые слова, которые привели архиепископа в чувство, и он рассыпался в благодарностях.

— Мы будем иметь удовольствие принимать вас в нашем королевстве. Помните ли вы, что я вам говорил раньше — мы не очень-то богаты, но у нас есть хлеб, вино и даже веселье?

— Я бесконечно благодарен вам, но как можно скорее я должен отправиться к Александру, нашему Папе, чтобы вернуть ему мой архиепископский плащ и представить прошение об отставке.

— Мой дорогой друг, — продолжал Людовик, — я должен вас поставить в известность, мне нанесли два визита из замка Компьень. Первый — визит вашего преданного друга Иоанна Солсбери, который беспокоится на ваш счет и которому я повторил, что с вами будут обращаться как с принцем. Второй — визит делегации по приказу короля Англии, которая передала мне письмо, написанное его рукой. Главы делегации — Гилберт Фолио и архиепископ Йоркский, а также сир д’Арундел. Они попросили, чтобы я обошелся с вами как с пленником и в этом качестве отправил вас обратно в Англию. Они добавили, что король Англии считает очень важным мой положительный ответ, поскольку вас судили и лишили ваших обязанностей. Я был глубоко шокирован их решением как можно скорее отправить вас в Англию и, самое главное, необычностью поручения. «С каких это пор, — спросил их я, — король имеет власть снимать вас с должности епископа?»[95] Они хотели заставить меня осудить вас, напомнив, что во многих случаях вы выступали враждебно по отношению ко мне. Как мог я одобрить вассала, который бы не был верным своему королю? Я отослал их, выразив свое неудовольствие. Но, — добавил Людовик, — пройдем же в замок, вы заслужили хороший отдых.

Король думает о своей маленькой Маргарите, и Томас об этом догадывается. Мужчины обмениваются рукопожатием — как прежде, в Мон-Сен-Мишель.

Прежде чем въехать в город Санс, Томас остановился на берегу Йонны, чтобы напоить коня.

Внезапно на противоположном берегу он заметил делегацию Генриха[96].

Беккет узнал всех ее членов, и его сердце сжалось. Течение мешает перейти им реку, и Томас благословляет эту естественную преграду, размышляя о том, что они, без сомнения, готовы его похитить. Он хорошо знает, что Плантагенет способен на все, и чувствует себя одиноким перед бывшими друзьями, ставшими теперь врагами. Делегация Генриха принимает решение повернуть обратно, уважение вассальных законов к этому обязывает. Томас собирается войти в ворота города Санса. Его ждут в архиепископстве, куда переехал Папа Александр, чтобы принять его с распростертыми объятиями. Томас собственноручно передает Папе свой экземпляр Кларендонских установлений, умоляя его уделить им самое большое внимание.

— Примите, святой отец, обычаи, навязанные королем Англии в нарушение канонов и декретов. Именно из-за них я был вынужден уехать в изгнание. Прикажите, чтобы их прочитали. Выслушайте их. Всему миру станет ясно, что они противоречат законам Церкви и отцов[97].

И тотчас же Вильгельм Павийский[98] пускается в длинную защитную речь по поводу англиканской церкви. Томас отбрасывает доводы кардиналов, заимствованные из древних положений и слегка замаскированные. Наступает его очередь — как прежде — выступить в защиту компромиссов в отношениях светских и религиозных властей. Беккет как всегда убедителен, собравшиеся прелаты могут только склониться перед его доводами. Но Папа опасается в присутствии легатов давать слишком большую власть Томасу. При общем интересе аудитории, он ставит тому в упрек устное принятие установлений. Когда же Томас на следующий день представляет Папе Александру прошение об отставке, поскольку он был избран архиепископами под давлением короля, Папа Александр, вопреки всеобщему ожиданию, не принимает отставку. Должность архиепископа, а также почести и власть, которые ей полагаются, будут отданы Томасу. Законность его избрания только что была подтверждена этими испытаниями. 30 ноября 1164 года Томас Беккет будет принят в цистерцианском аббатстве, которое уже направило нескольких монахов, чтобы его приветствовать.