Королева Алиенора, неверная жена

— Я должен был встретиться с Людовиком в Жизоре, и там должны были оказаться Томас Беккет и Папа Александр, но я от этого уклонился, — уточняет Генрих.

Ренальд облегченно вздыхает. Он почти уверен, что Генрих в настоящий момент не принял на себя двойных обязательств: одно по отношению к Людовику и к Александру III, а другое — по отношению к Барбароссе. Следуя за Генрихом, который поднимался по лестнице замка, он оказывается в комнате детей, а потом в покоях Алиеноры.

— Что происходит? — спрашивает Генрих у слуг. — Что оправдывает отсутствие супруги на приеме моих друзей?

Так он назвал посланников Фридриха Барбароссы.

— Сеньор, — отвечает один из слуг, — ваши дети дают представление пасторали, и королева восхищается ими.

Ренальду не терпится увидеть маленькую принцессу Матильду, чье будущее имеет шансы развернуться при императорском дворе. Красива ли она, здорова, каково ее телосложение — ведь она должна обеспечить королевское потомство и быть способной стать императрицей? Такие вопросы задал Фридрих Барбаросса о принцессе, которая должна достаться Генриху Льву. Подойдя к двери комнаты, Генрих Плантагенет стучит очень громко. Он обнаруживает неописуемый беспорядок, который приводит Генальда в изумление. Сундуки с игрушками открыты. Дети примеряют костюмы. Посреди всего этого царит Алиенора, а поэтесса Мария Французская руководит действием на сцене. Матильда, будущая невеста, декламирует отрывки из «Поросли жимолости» Марии Французской, те, которые больше всего нравятся королеве.

«Какой красавицей она станет, когда вырастет, — говорит себе Ренальд де Дассель. — Ведь ей всего девять лет».

Он даже забыл о матери принцессы, которая внимательно слушала дочь, ее глаза блестят от гордости, и она не обращает на него никакого внимания. Похоже, он искренне взволнован сценой, но Алиенора замирает под сердитым взглядом Генриха. Король посчитал уместным выразить свое неодобрение, и она прореагировала, скорее из вежливости, чем из благожелательного отношения.

— При дворе Барбароссы, — заявляет Ренальд, — перед таким талантом все придут в восторг. Юная девушка из Франции, или скорее из Аквитании и Нормандии, вы осветите своей улыбкой мрачные замки нашей великой Германии.

Но Матильда, предчувствуя еще неизвестное, но для себя нежелательное событие, выпрямляется и своим взглядом, словно стрелой, пронзает то отца, то Ренальда, которым от этого становится неуютно.

— Матушка, — кричит она, прижавшись к Алиеноре, — это посланник, который должен меня увезти? Я не хочу, нет-нет, я не хочу ехать к Барбароссе…

Она начинает дрожать, совсем как ее отец, когда того охватывает гнев. Алиеноре удается успокоить дочь, и в этот момент маленький Ричард слышит крики своей сестры. Вооружившись деревянной саблей, он бросается на Ренальда:

— Оставьте же в покое мою сестру, она не хочет уезжать с вами, а если вы будете настаивать, я проколю вас своей шпагой.

Генрих воспринимает происходящее очень плохо. Он обращается к Алиеноре:

— Уведите этого ребенка. Поторопитесь, мадам. Он заслуживает розог.

Алиенора не двигается с места, чувствуя себя не в своей тарелке перед этим рыцарем от Барбароссы. Пока она по очереди рассматривает Ренальда и своего супруга, в голове проносятся кровавые сцены: осада Милана, которую ей точно описали. Барбаросса велел выгнать всех миланцев и проявил немыслимую жестокость, приказав: «Дома, церкви, собор и его колокольня, стены — все должно быть разрушено, все до последнего камня, чтобы ничто не сохранилось».

Алиенора не может привыкнуть к насилию: когда, вернувшись с острова Уайт, она узнала о том, что в Лондоне и Вестминстере во время рождественских праздников малолетние дети, женщины, старики были выброшены в снег и холод на улицы, то упрекнула Генриха в отсутствии чувства меры в наказаниях.

Королева уважает человеческое достоинство, и это мешает ей с улыбкой встретить железного канцлера Барбароссы и своего супруга, который так с ним спелся. Генрих и Ренальд удаляются. Помолвка маленькой Матильды с блестящим Генрихом Львом обошлась без согласия Алиеноры. Генрих Плантагенет и Ренальд де Дассель договариваются, что столь важное решение должно быть принято только между ними. Фридрих Барбаросса будет удовлетворен.

Глава 24 Радость при французском дворе — раскол при английском дворе

Париж просыпается, день обещает быть жарким в это прекрасное утро 21 августа 1165 года. Под лучами палящего солнца сотни ремесленников, торговцев, разносчиков толпятся на острове Сите, торопясь на строительные леса будущего собора Нотр-Дам. Все присутствующие поражены невиданными размерами каменного нефа, строительство которого только что началось[104].