– Отпусти, - пытаюсь сбросить с себя руку Дьена, но его хватка слишком сильна, глаза полны дикой мольбы, а голос нежности и боли. Но мне тошно от всего этого. Тошно от его эгоизма!
– Мы станем свободными, Эри! – ещё крепче мoю ладонь в своей сжимает. – Однажды, нам даже не нужно будет прятаться, Лафлёр сказал, что поможет нам, что всё для этого сделает. И мы будем вместе! Как раньше! Только ты и я, Эри!
– Отпусти, Дьен! Мне больно!
– Только ты и я.
– Отпусти!
– Я больше никогда-ниогда не дам тебя в обиду! Никому-никому! Даю слово!
Я так люблю тебя, лисёнок.
– тпусти меня, Дьен! Чёрт бы тебя побрал, ОТПУСТИ! – Только когда из моего рта вырывается громкий пронзительный крик бoли, до Дьена наконец доходит, что только что он чуть не раздробил мне кости.
Резко отшатывается от меня, вскакивает на ноги с трёхногого табурета, запускает руки в волосы и разворачивается ко мнe спиной, что-то бормоча себе под нос, но я не могу разобрать ни слова. И я зла! Нет, - я в бешенстве! Кровь бурлит в ушах! Слёзы обиды душат! А эмоции окончательно берут контроль ад разумом, и я, не отдавая себе отчёта в том, что это наверняка сыграет против меня, просто выливаю на Дьена то, что накопилось .
– Лжец! – каркающим криком ему в спину, oбвинительно, с укором. – Ты лжёшь не только мне, но и себе, и всему миру! Я – не твоя любовь, Дьен! Я – твоё лекарство! Твоё грёбаное лекарство!!! Моя вина в том, что я позволила тебе так думать, допустила это однажды, попытавшись помочь, но это оказалось ловушкой, капканом, в который мы оба угодили… Ты и сейчас в нём. Только без «лекарства», вот тебя и ломает. Так что не надо сейчас строить из себя героя, взвалившего на свои плечи все тяготы этого мира… потому что в этой истории нет героев. Все мы будем гореть в аду!
– Так вот оно чтo… – спустя долгую паузу звенящей тишины, надломленным голосом шепчет Дьен, а следом из его рта вырывается горький смешок, и он медленно поворачивается ко мне лицом. - Ты назвала нашу любовь «капканом»? Так ты считаешь, Эри?
– Это всё, что ты услышал? – шепчу обессиленно.
– Твой морт внушил тебе это? - Ещё один смешок и Дьен подходит ближе, сверкая полными разочарования и ярости глазами. - Не понимаю, как ты на это повелась? Да что он такого сделал, чёрт побери, что ты так слепо предана этoму уроду, даже после того, как он сдох?
– Он сделал то, чего так и не смог сделать ты, – цежу сквозь зубы и через силу заставляю себя смотреть Дьену в глаза. - Он ни разу не пытался вылечить свою раненную душу с помощью меня!
– Пусть так, но я тебя об этом не просил!
– Но и отказываться не стал!
– Ты сама за мной повсюду таскалась!
– Потому что ты был важен для меня! Всегда! Меньше всего на свете я хотела становиться твоей «таблеткой» от боли, но так получилось… Так вышло… Я смогла понять это и принять, а ты, Дьен… ты всё еще слеп и слишком упрям!
– А как же клятва? - качает головой. – А как е наша с тобой клятва, Эри?.. Ты предала меня, обманула.
– Я же сказала: все мы будем гореть в аду.
Тишина.
– Знаешь, – спустя долгую паузу шепчет хриплым, сломленным голосом, глядя на меня из-под тяжёлых бровей, – я всё чаще жалею, что в тот день, четыре года назад, вытащил тебя из ямы.
Дьен ушёл, хлопнув за собой дверью с такой силой, чтo с потолка посыпалась старая побелка. Вернулся спустя минут двадцать, чтобы вытащить из моей вены иглу и убрать капельницу; за время пока делал это, не удостоил меня ни единого взгляда. Я не возражала. Мне больше нечего ему сказать. Сейчас меня больше остального волнуют две вещи: когда меня отвяжут от кровати, чтобы я могла справить нужду,и когда вернётся Лафлёр, потому что к нему у меня накопилось больше всего вопросов. Один из которых: что за дрянь такая теперь в моей крови, которая лишила меня не просто сновидений, а всякой возможности вернуться в Инфинит?
Я уже несколько раз проваливалась в сон, но встречала меня лишь темнота без единого проблеска света и без какого-либо намёка на Арая и бесконечно белое пространство. А стоило распахнуть глаза,и тьма встречала меня в реальности. Свечи догорели, а, судя по тому, что сквозь доски на окне не проскальзывал не один лучик света, снаружи стелилась ночь,и я вновь заставляла разум погружаться в сон.
Разбудил меня шум в комнате. Оказалось, это Дьен принёс новую свечу и уже успел зажечь её, а теперь стоит у моей койки с жестяной миской в руках, содержимое которой дымится и наполняет помещение ароматом грибного бульона.
– Тебе нужно поесть.
– Сначала развяжи меня. Ты обещал.
– Тебе ли упрекать меня в нарушении обещаний, Эри? - Каждое его слово, словно удар под дых. - Не глупи. Поешь. Тебе нужны силы. - Приседает на край кровати, зачерпывает ложкой бульон и подносит к моему рту.
– Развяжи меня, - повторяю требовательно. – Я и сама способна ложку держать.
– Открой рот, - будто и не слышит меня, - живо.
– Или что? Силой зальёшь мне его в глотку? Силы тебе теперь не занимать, правда?
– Будто это было моим выбором.
– Нет. Но становиться «чудовищем» тебя никто не заставлял.