Королева Америки

– Пришлю тебе фото, – пообещала Нина. – И еще – только что вернулась с весенних каникул, решила поехать с друзьями по общежитию. Тебе бы там понравилось, Сэм. Мы гребли на байдарках вдоль побережья и нашли тот тики-бар, где подают ледяные напитки за полцены…

Болтая, Нина опустилась на скамейку. Мимо шли студенты: кто-то назад в общежитие, кто-то на встречу с друзьями в кафе-мороженое.

– Нина, – наконец начала Сэм с нехарактерной для нее неуверенностью, – я тут подумала… ты не поедешь со мной завтра на Потомакские королевские гонки?

Нина замерла, ее сердце колотилось. Услышав в ответ лишь молчание и понимая, что оно означает, Сэм поспешила объяснить.

– Я знаю, тебе тяжело сейчас находиться рядом с Джеффом. Но это мое первое появление на публике с тех пор как… – она помолчала и продолжила: – С похорон отца, и твоя поддержка для меня много значит.

Как могла Нина ответить «нет» на такую просьбу?

– Конечно, – пообещала она.

И вот так, подумала Нина с усталостью, мне предстоит снова вернуться в мир своей лучшей подруги – мир американской королевской семьи.

3 Дафна

Дафне Дейтон никогда особо не нравились Потомакские королевские гонки. Они были такими шумными, такими неприлично заурядными.

Действительно, чего еще ожидать от бесплатного публичного мероприятия?

Тысячи людей собрались вдоль Потомака, превратив его берега в разноцветную ярмарку.

Семьи устраивали пикники на пляжных полотенцах; девушки в солнечных очках позировали для фото, которые спешили выложить в соцсетях. У баров, где продавались напитки со льдом, образовались длинные очереди.

Лед кончился через несколько часов после открытия, но люди продолжали выстраиваться в очередь, чтобы купить хотя бы теплый лимонад с несколькими листочками мяты.

К счастью, Дафна никогда не бывала в подобных местах у реки. Потомакские королевские гонки предоставляли также возможность ощутить власть и исключительность.

В конце концов, действительно важные люди не собирались наблюдать за гонками, сидя на грязном одеяле для пикника.

Неподалеку от красочных вымпелов финишной черты, окруженные канатами и охраной, стояли массивные белые палатки, над которыми возвышался королевский шатер, открытый только для семьи Вашингтон и их гостей.

В отличие от других палаток, где аристократы и мелкие бизнесмены бродили с пластиковыми бейджами, в королевском шатре все было устроено иначе. По умолчанию предполагалось, что, раз вы здесь, вас стоит знать.

И Дафна знала всех. Она без труда разбиралась в запутанном семейном древе семьи Вашингтон, разбросавшем свои ветви над всем миром. Вряд ли кто-то еще мог отличить наследную принцессу Нидерландов Елизавету (двоюродную сестру короля) от леди Елизаветы Гессенской (тети по материнской линии) и Елизаветы, великой герцогини Румынии (удивительно, но вовсе не родственницы американских монархов).

В этом и заключалась разница между Дафной и прочими девушками, которые на протяжении многих лет гонялись за принцем Джефферсоном. По опыту Дафны, самые красивые пытались идти по жизни, полагаясь только на внешность. Им не хватало мозгов или умения плести интриги – а Дафна могла похвастать и тем, и другим.

Прозвучал сигнал труб, и толпа выжидающе устремила взгляды вниз по течению реки, туда, где хлопали на ветру вымпелы королевского шатра.

Солнце сияло над Потомаком, зажигая светом его свинцовые, тяжелые воды. Взгляд Дафны остановился на Джефферсоне, который высился рядом с сестрой-близнецом, нерешительно подняв руку, словно собираясь помахать. Ветер шевелил рукава, трепал темные волосы. На носу лодки, натянуто улыбаясь, стояла Беатрис.

С берегов реки раздались аплодисменты и свист. Люди кричали имена Беатрис и Джефферсона. Родители сажали детей на плечи, чтобы они могли хоть мельком увидеть новую королеву.

Из громкоговорителей полилась музыка, и аплодисменты быстро стихли. Дафна расслышала начальные ноты гимна, заглушаемые шипением ветра и рокотом мотора баржи. И вот тысячи голосов слились воедино, запев:

От берега до берега, от моря до морей
Несутся наши голоса все звонче и сильней.
Обет любви и верности приносим мы как встарь,
Храни же нашу нацию, великий государь.

Куплет всегда заканчивался именно так – вписать в него «государыню», означало бы нарушить ритм.

Баржа подъехала к причалу, и лорд-камергер выступил вперед, чтобы помочь королевской семье высадиться. Все придворные на лужайке поспешно поклонились или сделали реверанс. В пастельных платьях и костюмах из плотного хлопка, они напоминали встревоженную стаю бабочек.

Дафна не стала торопиться. Она опустилась грациозно, как опавший цветок, и долго удерживала позу.

В детстве Дафна брала уроки балета и в такие моменты держалась как настоящая прима.