Королева Англии кусала меня в нос

И тут меня вырвало. И рвало, и рвало, и рвало… на блестящий, плиточный пол, на коврик, на мамины туфли, на лестницу, по которой меня понесли, в ванну, которая оказалась ближе, чем унитаз…

Вечером я сидела на кровати без трусов, красная. Меня все еще мутило. Я хотела Таню. Обнять Таню, вдохнуть ее знакомый запах и заснуть. Обнять Таню, закрыть глаза и представить себе, что я опять в своей комнате, что скоро чай с вареньем, что скоро зима. Мама пошла искать. Но не нашла. Чемодан, в котором спала кукла, среди простынь и наволочек, исчез… Мы даже не заметили, что он не пришел вместе с остальным багажом. Может, не дождались, может, кто-то украл («Вряд ли – кому нужны наши простыни?» – сказала мама), может, по ошибке полетел не туда, а может, просто растворился, исчез в небе, рассеченном рейсом Москва – Тель-Авив…

…Меня утешали. Обещали купить новую куклу. Я плакала и яростно мотала головой. Я обещала Тане… Я была хорошей мамой… Где она, к кому попала? Может, ее нашла другая девочка и удочерила? А может, жирный грузчик выбросил ее на помойку, и ей холодно и страшно, и по ее лицу бегают крысы?… Таня, зеленоглазая, почти лысая, любимая… Как страшно я виновата перед ней.

ДОРОГАЯ ТЕТЯ ИРАЧКА Я ХОЧУ ТЕБЯ УДЕВИТЬ МОИМ РОСКАЗОМ…

КОГДА Я ПРИЕХОЛА В ИЗРАИЛЬ И ОСТАНОВИЛАСЬ НА ЭРОДРОМЕ ТАМ БЫЛО ШУМНО И БИЛО МНОГО НАРОДУ Я ЗАКРИЛА ГЛАЗА Я ЗАТКНУЛА УШИ Я НАУГАД БЕЖАЛА ЗА МАМОЙ Я ОТКРЫЛА ГЛАЗА Я УВИДЕЛА ЧТО МОЯ МАМА ДАЛЕКО ВПЕРЕДИ Я БРОСАЮСЬ ДОГОНЯТЬ

У НАШЕГО ОДНОВ ЗНАКОМОГО ЕГО ЗОВУТ ВОЛОДЯ У НЕГО ЕСТЬ СВОЙ САД С ЯБЛОКАМИ ГРУШАМИ И СЛИВАМИ А КОГДА ЕДЕШ К НЕМУ ТО ПО-ДОРОГЕ ВСТРЕЧЯЮТСЯ ОПЕЛЬСИНОВЫИ РОЩИ И ПАЛЬМЫ И ВООПЩЕ ИЗРАИЛЬ ВЕСЬ УСЫПАН ПАЛЬМАМИ И ФОНТАНАМИ АГОРОД ЕРУСАЛИМ

И НА ИВРИТЕ ЕРУШАЛАИМ СТОИТ НА ГОРАХ А САМ ДЯДЯ ВОЛОДЯ ЧЕЛОВЕК ДОБРЫЙ И ХОРОШИЙ У НЕГО ЕСТЬ ЗАМЕЧАТЕЛНАЯ ДОЧКА НАТАЛИ И ЗАМЕЧАТЕЛНАЯ И ДОБРАЯ ЖЕНА СЮЗЕН И ЕЩЕ У НИХ ЕСТЬ МАЛЬЧИК ПО ИМЕНИ АЛОН АЛОНУ 14 ЛЕТ А НАТАЛИ 12 ЛЕТ НО К СОЖОЛЕНИЮ И ЖЕНА И ДЕТИ ИЗ ОМЕРИКИ ОНИ ЗНАЮТ ИВРИТ И ОНГЛИСКИЙ НО ДЛЯ МЕНЯ ЭТО НЕ ТРЫДНОСТЬ Я ЗНАЮ И ОНГЛИСКИЙ И ИВРИТ ЕЩЕ У НИХ ЕСТЬ МАЛЕНЬКАЯ ДОБРАЯ СОБАЧКА ЛЕДИ ПЕРЕДАЙ ПРИВЕТ АНЕ И ОНТОНУ САМА Я ЖЫВА ЗДОРОВА ЖИВУ В ТЕПЛОЙ КВОРТИРЕ И У НАС МНОГО ПРОДУКТОВ ЦЕЛУЮ ОБНИМАЮ

…Я перестала плакать. Плакать можно было в той стране, а в этой – и солнце другое, и писают по-другому, и плакать лучше не надо – бесполезно. Плачут там, где все знакомо, где лежат солнечными пятнами на паркете ручные сказки, и там от плача теплое ощущение в животе и сладко. А в бессказочной стране – надо стиснуть зубы, надо быть смелой. Я – взрослая, я любила Таню и потеряла ее. Я думала, Таня не может исчезнуть, ее не может не быть, и я ошиблась. Значит, не важно, все не важно, потому что тогда и меня может не быть, то есть может не быть ничего. Прямо у меня под ногами – даже не щель, а маленькая щелочка, откуда дует холод и может заползти белое ничто, то ничто, от которого не спасут никакие сказки – они остались там. Может, здесь свои сказки, может, я их найду, но, когда это еще будет, кто знает, и поэтому пока – молчать. Я оплакала Таню, а теперь похороню в молчании. Она – там же, где моя кровать и пустая комната, на красной площади, где цокают лошади по мостовой и падают яблоки, они падают прямо на Таню, она лежит под ними, ее уже не видно, падают яблоки, падают дождь и снег, все глубже Таня, все дальше – не отыскать, не найти красную площадь и не попрощаться, уже не успеть попрощаться…

Куда ходить нельзя