Королева арахонцев. Книга первая

– М-м! – с удовольствием протянула Сежи, открывая глаза и не сразу осознавая реальность. – Я так счастлива! – она обхватила сестру руками и, быстро приподнявшись, звонко чмокнула её в ухо.

– Счастлива? От того, что я ухожу? – шутливо нахмурилась Эйба.

– Конечно же, нет! Я видела сказочный сон! – Сежи скинула покрывало, в одной тонкой рубахе пробежала по холодным каменным плитам башни к узкому окну, со стуком распахнула створку. – Мне снилась королева-воин, красивый серебряный конь, какой-то странный человек в чёрном… И ещё, большая страшная птица, яйцо которой надо было похитить! – Сежи посмотрела вдаль, в то узкое место между горами, через которое, в солнечную погоду, можно было видеть отблески золотых шпилей и башен города, и где теперь клубился густой утренний туман. Она никогда не бывала в городе, как, впрочем, и никто из её шести сестёр, живущих в этой высокогорной заставе. До сих пор, мысли о том неведомом месте никогда не беспокоили Сежи, но сейчас, дворец, так ярко и живо увиденный во сне, показался таким волнующе-прекрасным будто она и в самом деле побывала там, а теперь навсегда потеряла.

Ветер затрепал её длинные серебристые пряди, наполняя их утренней весенней свежестью и ароматом первых весенних горных цветов. Красный солнечный диск, пробившись через низкую облачность, висящую над перевалом, мгновенно окрасил мир в алый цвет. Розовые горы под розовыми пышными облаками казались удивительно волшебными, словно продолжением сна наяву. Низкие розовые приземистые деревья склоняли вниз свои причудливые ветви, с розовых сосулек медленно капала искрящаяся капель. … Крича высокими пронзительными голосами, со стен заставы сорвалась стайка серебристых птиц, сделала круг над башней Сежи и исчезла в высоте.

– Глупышка! – пожурила ласково Эйба. – Радуешься всякой ерунде. Дайка лучше я причешу твои волосы, – она захлопнула окно, опустила щеколду и укоризненно посмотрела на сестру. – Ты совсем растрепалась.

– Ты знаешь, у меня такое странное чувство… – задумчиво произнесла Сежи, послушно присев перед сестрой на низкий круглый табурет. – Будто я нашла что-то очень важное… Такое очень-очень нужное, но так давно потерянное, что я совсем забыла о нём! А теперь, во сне, я вдруг вспомнила… – она попыталась ухватить ускользающую память о сновидении, но оно, словно вода через пальцы, утекло, оставляя после себя только необъяснимую грусть.

Эйба осторожно обхватила волосы Сежи рукой, частым деревянным гребнем провела сверху вниз, стараясь упорядочить течение лёгких волн.

– А я, никогда не вижу снов, – со вздохом проговорила она, – Вот только разве что лавину…

Несколько лет назад, огромный каменный уступ неподалёку от заставы, подмытый весенними талыми водами, осел, посреди дня, прямо на глазах у Сежи. Начав своё движение высоко в горах, он всё ускорялся и ускорялся, увлекая за собой всё, что попадалось на пути: невероятный по мощи грохочущий вал из камней, льда, снега и деревьев устремился вниз, к заставе, не оставляя людям шанса на спасение…

Погибли двое самых дорогих для Сежи людей: мама и её младшая сестра, а Эйба, захваченная ледяным водоворотом попала в узкую расщелину, о существовании которой никто и не подозревал. Ни солнечный свет, ни звук не проникали в её глубину через толщу грязного снега, заклинившего вход словно пробка, и, если бы не Сежи, с её невероятной способностью чувствовать чужую боль, Эйба осталась бы там навсегда.

С тех пор прошло много времени, Эйба сумела поправиться от телесных ран, но не избавилась от душевных. Никто никогда больше не видел её смеющейся, а страшный чёрный водоворот ночь за ночью застигая её врасплох, заставлял вновь и вновь кричать от ужаса.

– Я вспомнила! – резко обернулась Сежи, невольно вырывая свои волосы из рук сестры. – Её зовут Элис!

– Кого? – не поняла Эйба, терпеливо подбирая пряди волос.

– Девушку из сна. – Сежи зажмурилась, пытаясь восстановить в памяти хоть что-то от ушедшего сновидения. – У неё большие чёрные глаза, чёрные волосы и брови. Она сильная и смелая. … Даже, наверно, смелее, чем ты! – Сежи взглянула в большое овальное зеркало, с тяжёлой медной рамой, на отражение сестры: черноволосая, смуглая, с обветренным лицом и растрескавшимися от мороза губами. Она сосредоточенно вплетала в волосы Сежи серебристую ленту, – дорогой подарок, выменянный ещё матерью у случайно забредшей к ним торговки из города.

Сежи задумалась об этом. На заставе, кажется, совсем не было никаких вещей из города! Она мысленно поискала по комнате, но не находила совсем ничего: все одежды они шили себе сами, за оружием спускались в долину к кузнецам… вот разве что зеркало? Но оно было таким старинным, что даже тридцатилетняя Эйба, самая старшая из сестёр, плохо помнила его историю, и только могла пересказывать слова матери, услышанные от неё в детстве: