Королева бабочек [litres]

– С завтрашнего дня намечается жаркая пора, – пояснил Борх. – Мужчины начинают серьёзно охотиться на уток и гусей, пока пернатые не отбыли к местам зимовки. А женщины приступают к грибным заготовкам. Так что, всем славянам и славянкам необходимо хорошенько подготовиться к завтрашнему дню.

– В чём, если не секрет, заключается эта подготовка?

– Мужчины приводят в порядок луки и арбалеты, поправляют оперения и наконечники на стрелах, осматривают бочки и выдолбленные липовые колодины, в которых будет засолена часть добычи. Женщины же ремонтируют корзины и туеса, проверяют готовность кадушек и сушилок, а также договариваются о завтрашних «грибных» маршрутах – чтобы не мешать друг другу.

– Как же быть с предстоящим деловым визитом островных бабочек? – напомнил Игорь.

– Одно другому не мешает. Кроме того, все переговоры с чужаками я привык проводить самостоятельно. Конечно, завтра приглашу – в качестве опытных советчиков – служителей Богов, привлеку с десяток надёжных воинов-охранников. Остальные же вятичи должны трудиться, так как зима уже не за горами и ждать не будет…. Кстати, мы уже пришли. Вот, он, мой дом. Теперь, Гарик, и твой…

«Это не совсем и дом», – ударился в заумные рассуждения внутренний голос, обожающий чёткие понятия и термины. – «Перед нами – целый жилой комплекс. Вернее, три полноценных дома, соединённых между собой несколькими крытыми переходами-галереями. Очевидно, жилище вождя вятичей разделено – по функциональным назначениям – на отдельные зоны. Не удивлюсь, если в данном архитектурном сооружении предусмотрен и внутренний дворик. Типа – патио…».

– Снимаем с плеч короба, – велел Борх. – Здесь их оставим. Не люблю, когда в светёлке пахнет свежей рыбой.

Они по широким ступеням поднялись на центральное – самое большое, украшенное искусной резьбой – крыльцо и, пройдя через тесные сени, оказались в просторном и светлом помещении.

«Выражаясь привычным земным языком, это – гостиная-столовая», – предположил внутренний голос. – «Симпатичная и славная комнатка, надо признать. Всё – пол, стены, потолок – обшито светлыми струганными досками. Три квадратных окошка. Вдоль стен выстроились широченные скамьи и массивные сундуки, окованные чёрными железными полосами. В правом дальнем углу наблюдается большая белёная печь с просторными полатями. По центру комнаты расположен прямоугольный стол с льняной светло-серой скатертью, расшитой красно-зелёными узорами. Вокруг стола расставлены грубо-сколоченные громоздкие дубовые табуреты. Пол же щедро – процентов на семьдесят-восемьдесят – застелен многочисленными полосатыми ковриками-половичками…. Чем здесь пахнет? Печным дымком, свежевыпеченным хлебом, ванилью, овчинным тулупом, сушёным полевым (лесным?), разнотравьем, недавно вымытыми деревянными полами, свежей стружкой…».

На одной из стен комнаты красовалась гигантская волчья голова.

«Волчья ли?», – засомневался недоверчивый внутренний голос. – «Большая больно, да и шерсть – чёрная. Не говоря уже о кривых и толстых тёмно-жёлтых клыках, высовывающихся из приоткрытой пасти…».

– Великий вождь, – обратился к вятичу Игорь. – Ещё раз – о медведях, орлах, мамонтах и волках. В твоих «призрачных снах варга» эти животные выглядели так же, как и на Ровене?

– Не совсем, – подумав, признался Борх. – Волки там были серые, а не чёрные. Да и помельче. Мамонты питались травой и ветвями деревьев, а не мясом других животных. Ну, и так далее…

Распахнулась правая дверь, и в помещение вошли три женщины: две уже пожилые, облачённые в тёмно-синие понёвы в белую клетку, а третья – среднего возраста, чернобровая и глазастая – в фиолетово-сиреневой понёве.

«Алевтина как-то говорила, что славянские женские юбки – в каждой деревне древних вятичей – имели собственные «родовые» цвета», – задумчиво известил внутренний голос. – «Следовательно, что? Можно смело предположить, что две жены уважаемого Борха – родом из Веснянки. А третья – скорее всего, последняя, мать Ждана – взята замуж из другого славянского поселения…».

– Белава, Горица, Заряна, – коротко представил жён Борх, после чего показательно-строгим голосом поинтересовался: – В бане – со вчерашнего вечера – осталась тёплая вода?

– Осталась, – беззаботно улыбнулась чернобровая женщина в фиолетово-сиреневой понёве. – Хоть залейся. Если надо спинку потереть, то могу подойти…

– Прекращай, Заряна, свои несмешные шуточки, – недовольно покачал седовласой головой вождь вятичей. – Мы сейчас с варгом – после трудов праведных – слегка помоемся. Вы же, девицы-красавицы, сытную трапезу выставляйте на стол. И распорядитесь, чтобы кухарь рыбу прибрал. Короба стоят у крыльца. Ещё пусть Ждан свежие полотенца в баньку принесёт. Всё ясно? Следуй, Гарик, за мной.

Дверь, узкий коридор, поворот, новая дверь, коридор, поворот….

Наконец, они вновь оказались на свежем воздухе. Вернее, во внутреннем дворике, «огороженном» со всех сторон тёмными бревенчатыми стенами без окон.