Королева Бедлама

Но на солнечных пятнах поляны остановиться было нельзя — крики преследователей стали ближе. Бежать было труднее, надо было перебираться через выступающие корни и острые камни. Мэтью подумал, нельзя ли острым краем перерезать веревки, но не было времени ставить эксперименты, когда девятнадцать убийц дышат в затылок.

— Сюда! — крикнул он, резко сворачивая направо, между двумя массивными дубами. Берри не отставала. Мэтью не очень понимал, куда направляется: единственной мыслью было оставить как можно большее расстояние между собой и ножами за спиною. Глянув вверх, он увидел над головой парящих над верхушками деревьев ястребов. Преследователям достаточно было только следить, куда они летят, чтобы знать все о передвижении своих будущих жертв.

Впереди показался овраг. Мэтью побежал вдоль края, выискивая глазами стену имения. Но как на нее, черт побери, взобраться, даже если она рядом? Он нырнул под низкие ветви, Берри за ним, и вдруг мимо лица мелькнул ястреб. Мэтью продолжал уходить в чащу, лианы и колючки рвали сюртук. Еще один ястреб спустился сквозь ветви, вскрикнул так пронзительно и громко, что наверняка позвал юных убийц. Мэтью сообразил, что даже если им с Берри удастся найти укрытие, ястребы либо нападут сами, либо выдадут их. Останавливаться нельзя.

Слева послышался треск, но никого пока не было видно. Этот чертов ястреб вдруг кинулся на него с криком, когти полоснули волосы бритвами.

И тут лес стал редеть, раздаваться, и Мэтью с Берри оказались на дороге, ведущей из виноградника к центральному зданию. Пока Мэтью стоял, гадая, в какую сторону броситься, оба ястреба почти крыло в крыло пролетели над ними, заставив Берри отшатнуться от нового пореза на щеке. Ястребы поднялись выше, закружились для новой атаки. Мэтью посмотрел в сторону виноградника, потом в сторону дома. Вспомнилось, как Чепел спросил у Лоуренса Эванса: «Кто сегодня на воротах?»

«Енох Спек, сэр», — был ответ.

«Скажите на выходе мистеру Спеку, что может принять участие в игре, когда запрет ворота».

Ворота, подумал Мэтью. Они сейчас без охраны.

В привратницкой есть окна.

Стекло.

— Пошли! — крикнул он Берри, у которой лицо — как и у него — было все исцарапано под маской из крови ягненка.

Он бросился бежать со всех ног к дому, колени подкашивались. Слышно было дыхание Берри сзади вплотную — или это дышал он сам? Дорога сворачивала направо. Взгляд назад — шайка еще не выбежала из лесу. За поворот, и вновь ястребы налетели на них, и снова самый большой выбрал целью Мэтью. Он налетел яростно, как сам дьявол, целя клювом в глаза. Может быть, Мэтью снова получил удар или рваную рану, но все от подбородка до волос болело неимоверно, и он знал, отворачиваясь, что лишь вопрос времени, когда клюв или коготь если не ослепят его, то один глаз вырвут. Ястребы вновь набрали высоту под собственные жуткие выкрики.

Еще три шага — и Мэтью увидел на дороге навозную кучу, в которую вступил, когда его вели. Он остановился так резко, что Берри влетела ему в спину.

Отчетливо вспомнились издевательские слова Осли: «Такой рожей стервятников можно пугать, Корбетт!»

Ястребы кружили над ними, тени их росли.

— Ты что делаешь? — спросила Берри, с трудом шевеля разбитыми и распухшими губами. Ярко-синие глаза смотрели из красных колец.

«Они натасканы на цвет», — сказал Чепел.

— Верь мне, — услышал Мэтью собственный дрожащий голос. Он рухнул на колени, сжал губы, плотно закрыл глаза. И сунул лицо в кучу. Когда он поднялся, на лице у него была маска из навоза.

— Ты с ума сошел! — попятилась от него Берри.

— Проверим, — сказал Мэтью, глядя вверх, на спускающихся ястребов.

Берри поняла, что он задумал. Ястребы с криками спускались вниз, были уже почти рядом.

— А, ч… — Она не договорила, встала на колени, как он только что, подалась вперед и с приглушенным стоном сделала и себе такую же травянистую коричневую маску.

Первым бросился большой ястреб, вытягивая когти. Мэтью не сдвинулся с места, глядя прищуренными глазами, готовый нырнуть в сторону, если его стратагема окажется в буквальном смысле дерьмовой.

Хищник расправил крылья, готовый ударить. Блеснули красные глаза. Мэтью напрягся, сердце стучало молотом.

За несколько футов от лица Мэтью ястреб внезапно втянул когти и взмыл вверх. Мэтью обдало воздухом от мощных крыльев. Второй ястреб тоже проплыл над головой Мэтью, но когти втянул. Берри поднялась с земли, и кровь на ее лице была скрыта темным навозом. Оба ястреба закружились в поиске неровными кругами, а потом, как любой практичный убийца, объявили конец охоты. Они полетели обратно к винограднику, к своему птичнику.

Если юнцы ориентируются в выборе направления на ястребов, то какое-то время это даст, но очень небольшое.

— Привратницкая, — сказал Мэтью, и две грязные вороны полетели вдоль дороги к единственному выходу наружу.