Королева блогосферы

– Даже не смей думать, что ты плохая мать. Лена, у каждого человека свой путь, и шишки каждый набивает сам. Ну, вспомни, сколько раз Натка вляпывалась в неприятности и ты кидалась ее спасать. Теперь просто пришло время помочь Саньке. Конечно, знать бы, где упадешь, соломки бы подстелил, но в случае с Наткой ты же никогда не думала, что сама виновата, а на ее бестолковость сердилась и все равно помогала. Вот и в этот раз так будет.

Разумеется, Костя был прав.

– Рассказывай, – велела я ему, вытерев непроизвольно выступившие слезы. – Что там не так с блогерами?

С начала весны Следственный комитет возбудил несколько уголовных дел в отношении известных российских блогеров. Все они оказались связаны с уклонением от уплаты налогов, точнее, основная претензия налоговиков к блогерам заключалась в использовании схем по дроблению бизнеса.

Первой стала известная блогерша под сетевым псевдонимом Вовчик, которая, по версии прокуратуры, не отдала в государственную казну свыше трехсот миллионов рублей. Следующей «жертвой» правоохранительных органов стала блогер Ирина Оброшина, недоплатившая сто двадцать миллионов.

В скором времени опубликовали так называемый черный список инфоцыган, в который попали тридцать два российских блогера-миллионника. Туда входили известные певцы и певицы, мастера макияжа, ведущие телепрограмм, психологи-коучи, которых объединяли лишь раскрученные сети с миллионами подписчиков и сбором денег онлайн.

К концу весны жареным запахло по-настоящему. Федеральная налоговая служба приостановила операции по счетам нескольких компаний, учредителями которых выступали сетевые знаменитости.

– Разумеется, внимание на их деятельность правоохранительные органы обратили не вчера, – рассказывал Таганцев. Я внимательно слушала. – Выездная налоговая проверка в отношении многих из них длилась по году и больше, и участие в ней принимали не только налоговики, но и сотрудники Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России по Москве. Да и вообще весь этот ажиотаж трудно считать внезапным. Методами оптимизации налогообложения, применяемыми физическими лицами, государство интересовалось и раньше.

Я взяла лист бумаги, чтобы помечать основные моменты. Чтобы спасти Сашку от неприятностей, мне нужно разбираться в этом деле во всех его юридических тонкостях.

Основная причина претензий со стороны налоговой крылась в так называемой дробленке, то есть искусственном перераспределении выручки, полученной от блогерской и прочей медийной деятельности, на несколько отдельных юридических лиц-налогоплательщиков, которые так или иначе были подконтрольны самому блогеру.

Это позволяло компаниям находиться на специальных режимах налогообложения с более низкой налоговой нагрузкой, в частности уходя от уплаты НДС. И если в других отраслях народного хозяйства работа по отслеживанию этих схем давно поставлена на поток, то теперь в условиях нарастающего дефицита бюджета у государства дошли руки и до блогеров, не создающих конечного продукта, но зарабатывающих в интернете сотни миллионов рублей.

Суммы налоговых претензий вызывали удивление тоже только на первый взгляд. Если на спецрежиме блогер платил шесть процентов от дохода, то при признании всего бизнеса единым все выручки объединялись в одну, а потому облагались НДС (это 20 %), налогом на прибыль (еще 20 %) плюс штрафом в 40 % и пени. В итоге со 100 рублей выручки претензии могли составлять около 65–70 рублей, что при обороте, скажем, в пятьсот миллионов рублей составляло триста – триста пятьдесят миллионов недоимки.

При этом если раньше подобные истории заканчивались уплатой налога и прекращением уголовного преследования, поскольку ущерб государству был возмещен, то теперь параллельно возбуждаются и уголовные дела с другим составом преступлений: легализация денежных средств, полученных преступным путем (статьи 174, 174.1 УК РФ, предполагающие до семи лет лишения свободы), или незаконное создание юридических лиц (статья 173.1 УК РФ – до пяти лет).

– Перечисленные уголовные дела не подлежат прекращению в связи с возмещением ущерба, вот в чем штука, – продолжал объяснять Костя.

Впрочем, это я понимала и без него, и услышанное не нравилось мне настолько, что просто волосы на голове зашевелились от ужаса. Получается, что правоохранительные органы даже в случае признания вины и выплаты недоимки получали возможность оценить весь бизнес за последние, скажем, десять лет. А значит, до того как признавать свою вину и кидаться возмещать ущерб государству, требовалось продумать все возможные правовые последствия своего признания и выстроить линию защиты, которая позволяла бы снизить риск возбуждения попутных уголовных дел.

Так ходила моя дочь в налоговую или нет? Призналась в чем-то или нет? Согласилась с выставленной недоимкой? Решила ее выплатить? Вот ведь бизнесменша малолетняя, ни о чем с матерью не считает нужным советоваться.

– Одного я не понимаю, – нарушил мои размышления голос Таганцева. – Все, что я тебе рассказал, никакого отношения к нашей Саньке не имеет. Вот в чем дело.