Королева блогосферы

Ну да. Сашка спрятала ее, засунув подальше в ящик комода, а мама каким-то чудом нашла. Сама виновата, что не порвала на мелкие кусочки и не выбросила.

– Мам, я разберусь.

– Да? – Если маму и можно было чем-то вывести из себя, так это шапкозакидательским ответом. – Что ты говоришь? И почему, спрашивается, я должна в это поверить? Ты уже разобралась. И вон он, результат.

Она потрясла бумажкой, зажатой в руке.

– Мам, ничего страшного не произошло.

– Неужели? Ты ходила в налоговую?

– Да, ходила.

– Саша, как ты могла отправиться туда, не поставив в известность ни меня, ни Костю? Ты что, не понимаешь, что это очень серьезно? Я сегодня попыталась узнать, что именно тебе инкриминируется, но не смогла, даже несмотря на свой статус судьи. Со мной просто не стали разговаривать, сообщив железным голосом, что это тайна следствия. Какого следствия, Саша? Во что ты вляпалась?

– Мама, нет никакой уверенности в том, что это я вляпалась, – вздохнула Сашка и тут же прикусила язык.

О том, что сама она мелкая, никому не нужная сошка, интерес к которой может скрывать более глубокие подходы к Кире Плиновской или судье Елене Кузнецовой, ей сказал Миронов, а упоминать его было ни в коем случае нельзя. Она обещала.

– А кто? Пушкин?

– Мама, скорее всего, налоговую интересует Кира Плиновская. А я просто могу дать необходимые показания, потому что участвую в ее цепочке по организации онлайн-марафонов.

– И что, ты согласилась давать показания? А тебе не кажется, что это чем-то напоминает банальное стукачество?

Сашка даже ушам своим не поверила.

– Мама, неужели судья может выступать против честной дачи показаний? – воскликнула она. – Я же не собираюсь никого оклеветать. Я просто рассказываю то, что мне известно, поскольку убеждена, что ни я, ни Кира не делаем ничего плохого. Онлайн-продукт – точно такой же, как макароны или уколы красоты (ой, она использовала сравнение Миронова. Надо лучше за собой следить, а то точно проболтается). И если люди готовы за него платить, то это законно.

– Ты согласилась с суммой долга в двести восемьдесят тысяч? – Ее тираду мама просто проигнорировала.

– А куда мне было деться? Они собрали все поступления на мою карточку за последние два года. И посчитали сумму неуплаченного налога на доход физических лиц. Плюс я забыла заплатить государству шесть процентов с той суммы, которую мне перевела Натка. Ну, прости, – она заметила мамин возмущенный жест, – я действительно забыла.

– Так, ты понимаешь, что с фискалами шутки плохи. Вернее, даже не плохи, а опасны. Саша, нам нужно срочно найти эти деньги, чтобы внести их в добровольном порядке. И тебе необходим хороший юрист, чтобы вся эта ситуация не привела к уголовному делу. Добровольное признание налога часто бывает основанием для возбуждения дела. Проблема в том, что у меня просто нет сейчас такой суммы на счете. Все эти переезды достаточно сильно меня подкосили. И у Натки с Костей нет. У них двое детей и долги за ремонт. Ладно, придумаем что-нибудь.

– Мама, я по-прежнему зарабатываю, – решительно заявила Сашка. – Просто теперь буду внимательнее ко всему относиться и налоги платить вовремя. Так что деньги мы найдем. Вместе с Фомой. Хотя он еще об этом не знает.

Про Миронова ей удалось не проболтаться, и Сашка чувствовала себя героем. Хотя и не во всем. Все напряжение последних двух недель вдруг навалилось на нее с такой силой, что Сашка горько заплакала и качнулась к маме, чтобы ее обнять. Ей сейчас очень нужна была материнская поддержка и забота. Вот только мама от объятий почему-то уклонилась и просто погладила дочь по щеке.

– Ладно, Саш, вместе прорвемся, – вскользь бросила она и ушла в кухню греметь чайником. – Иди чай пить, – послышалось оттуда.

* * *

Не могу с уверенность сказать, что разговор с Сашкой сильно меня успокоил. Нет, тревога никуда не делась, я просто физически ощущала, что моей взрослой дочери угрожает опасность, причем источником ее почему-то, как мне казалось, была я сама. Костя Таганцев прав. Сама по себе Сашка никому не нужна и неинтересна. Слишком мелкой, нежирной целью она является.

Да, и для нее, и для меня двести восемьдесят тысяч неуплаченного налога, которые она пообещала внести в казну, большие деньги, однако по сравнению с миллионами, начисленными налоговиками крупным российским блогерам, это сущие копейки.

Нет, за Сашку взялись всерьез, потому что подбирались к более крупной цели. К Плиновской или ко мне? От этого вопроса зависели действия, которые предстояло предпринять. Пускать это дело на самотек я не собиралась. В конце концов, дочь у меня одна. На этой мысли я невольно положила обе руки на свой слегка выпирающий живот, заметный, к счастью, пока только мне.

Для начала я съездила в налоговую инспекцию, к которой относился наш район, и попробовала хоть что-то разузнать. Однако все мои усилия ни к чему не привели. Со мной просто не стали разговаривать. Все мои попытки объяснить, что я юрист, а потому хочу разобраться, что, собственно говоря, инкриминируется моей дочери, потерпели неудачу.