Королева Бона. Дракон в гербе

— Да потому, что даже допустить не могла, что мне, польской королеве, придется покинуть Краков. И вот теперь этот замок, пустой, необжитый, как когда-то мой Япит. Но, слава богу, я сумею украсить эти стены. Как Вильга? Все ли он довез? Синьор Паппакода, даю вам один день на разгрузку повозок. Сундуки перенести в подвалы.

— Будет исполнено, государыня…

Бона обошла сад и, закончив осмотр своего фамильного гнезда, тяжко вздохнула.

— После стольких лет отсутствия мне кажется странным, что небо Италии такое чистое… Ни единого облачка. Однако же… и здесь уже сгущаются тучи. Филипп и впрямь так уверен, что получит от меня то, в чем я упорно отказывала его отцу? Претензии семейства Караффа… Хотя кто знает? Если испанский король вместе с дожем выступит против Рима, кардинал Неаполя примет сторону своего родственника — святого отца. И уже не врагом моим, а союзником.

— Быть может, следует что-то предпринять уже сейчас? — спросил Паппакода.

— Быть может, и так… — чуть задумавшись, ответила Бона. — Но прежде мы вместе с Виллани объедем все герцогство. Мне самой надо увидеть, кто виновник этого запустения: наместники императора или мои слуги.

На следующий день рано утром Паппакода, усадив в карету свою госпожу, подошел к стоявшей у входа в замок Марине.

— Всегда такая подозрительная, проницательная, неужто ни о чем не догадывается?.. — с ехидной ухмылкой спросила она.

— Здесь не Польша, а Бари, — отвечал Паппакода, все еще следя взглядом за удалявшейся каретой. — И пусть этот старец не надеется, что я ему верну ключи, которые передала мне королева.

— Я ведь говорю не о том, — продолжала Марина. — Неужто она и впрямь не догадывается, что после встречи в Венеции испанский посол рассчитывает на вас как на будущего союзника короля Филиппа?

— Говорите тише, — заметил Паппакода, оглядываясь по сторонам. — Об этом, кроме нас двоих, никто не знает. Следите за слугами покойной принцессы. Мы для них чужие…

Марина понимающе кивнула.

— Разумеется. С ними я как-нибудь справлюсь, лишь бы Гаэтано не стал ее тенью, как покойная Дося.

— Тенью, тенью, — взорвался Паппакода. — Для меня куда важнее живой человек — бургграф Виллани.

В тот же день за ужином королева, не скрывая своего огорчения, сказала:

— Я объехала часть угодий… Санта Мадонна! Какое здесь все крошечное. Ни девственных лесов, ни просторов… Все подстрижено, огорожено, возделано, нет приволья… Прямо тоска берет.

— Да, ваш дворец — это не Вавель, — буркнул Паппакода.

— Пока… Велю украсить залы коврами, гобеленами, утварью, привезенной из Мазовии.

— Государыня, этим займется бургграф Виллани? — спросил он. — Значит, он получит доступ к вашим сокровищам? В его руки попадет наше золото, которое я отправил из Кракова неаполитанским банкирам?

— Наше? — возмутилась Бона. — Это оттого, что ты в Польше был хранителем моей казны?

— Разумеется, ваше, госпожа, я оговорился… Но Виллани ничего о нем не знает.

— Хорошо. Я подумаю об этом, — отвечала она. — Пересчитаешь и распакуешь сундуки сам. На днях поедешь в Неаполь.

— В какой роли, госпожа? Ведь Виллани — бургграф Бари. Я опять — никто, как и при Алифио.

— И в Кракове ты мне говорил подобное. Ладно. Ты должен разузнать, что думает о намереньях Филиппа кардинал Неаполя, и для большего веса назначаю тебя бургграфом Бари. Но Виллани узнает об этом только после твоего возвращения.

— Благодарю вас, госпожа… — начал Паппакода, но она не дала ему закончить.

— Рассчитываю на твою помощь. Объяснишь кардиналу, что я никогда не отдам Габсбургам мое герцогство. И для него будет лучше, если мы во имя защиты Рима заключим с ним союз против короля Испании.

— В Бари нет таких рыцарей, как в Польше. Чем я могу его убедить?

— Тем золотом, которое ты посылал итальянским банкирам. Особенно не раздаривай. Для начала назови небольшую сумму, ведь и он немногое может. А вот если он добьется от святого отца согласия на развод Августа…

— А если в Неаполе я встречу наместника Филиппа или кого-нибудь из послов, ну хотя бы графа Броккардо? Что прикажете им говорить?

— Пока ничего. Посмотрим, как пойдет игра. О боже! Давно не оказывала я влияния на судьбы государств, людей, не искала союзников! Я должна править! Я — Бона Сфорца Арагонская!

Значит, так: спрячешь в подземелье сундуки с золотом и драгоценностями, остальное передашь Виллани для украшения замка. И сразу же выедешь. В Неаполе будь начеку, все разузнай, запомни, даже сплетни. Я должна знать, что задумал король Испании…