Королева Депрессия

«Цыгане что ли?», — подумал Гоззо. Впрочем, протянутая ладонь малая цена, чтобы эти двое оставили его в покое.

Он протянул руку и в ту же секунду мужчина одной рукой крепко ухватил ее, а в другой блеснуло лезвие. Гоззо попытался отдернуть руку, но хватка у мужчины была сильной. В следующую секунду острый металл коснулся ладони парня и из нее полилась желтовато-белая жидкость.

Гоззо отшатнулся и упал со стула, придерживая раненую руку другой рукой. Он попытался отползти от мужчины, но вдруг его пронзила острая боль — словно по голове нанесли удар молотом. Из носа ручьями хлынула кровь. Он схватился за голову и стал крутиться из стороны в сторону: боль не прекращалась. Казалось, что внутри его черепной коробки что-то быстро растет и пытается вырваться наружу. Его голову разрывал гигантский поток нескончаемых воспоминаний. Один за другим, они проникали в его разум, заглушив крики седовласого мужчины за столом.

— Что вы видите, что вы видите? — кричал он.

Но Гоззо лишь сильнее погружался в вихри воспоминаний, пока его мозг, не справившись с такой нагрузкой, не отключился.

Когда он открыл глаза, голова по-прежнему болела. Все вокруг расплывалось. Гоззо приподнялся и вскрикнул: на секунду ему показалось, что перед ними снова сидит та безумная женщина.

— Воды? — произнес женский голос. «Нет, это не она». Голос был мягче и тоньше. Он увидел свою руку, принимающую бокал с водой и вскоре очертания прояснились: перед ним сидела молодая девушка.

— Мама, он просыпается, — крикнула она. — Тихо-тихо, — это уже она обращалась к нему. — Кто такая Эви? Вы только о ней и говорили, — улыбнулась девушка.

— Я … не знаю…

В эту секунду он действительно не знал. И этот миг был так прекрасен. Был только он и эта чудесная девушка. И никакой боли (кроме головной), никакой Эви.

— Вы так долго спали! Мы уже думали звать доктора! — в дверях появилась та самая безумная женщина из библиотеки, с подносом в руке.

Гоззо вскрикнул и начал инстинктивно натягивать на себя одеяло.

— Тише-тише, — девушка схватила его за руку, — это моя мама.

— Простите, что напугала вас, — женщина сама издала тяжелый вздох и села на стул рядом с дочерью.

— Простите. Это все так странно. Нам пришлось применить острие. Мы не хотели. Но ваша печать есть на кинжале — она и привел вас к нам. Но у вас нет дара сражателя?

Гоззо сел. В его голове пазлами собирались мысли. Сражатели… Дар… Эви…

— Да, — сказал он, — я не вижу духовных существ, ни души, ни керов, ничего. Но так сложилось, что часть моей души запечатлена здесь.

— Вы хромой сражатель, — ахнула девушка, — мама, это хромой сражатель, — и с этими словами она стала хлопать в ладоши.

— Ну слава Богу! Значит, мы не ошиблись, и вы тот, кто нам нужен! — обрадовалась женщина.

Гоззо выпрямился. Теперь он больше не походил на того затюканного скромного мальчика, что недавно приехал в город. Его дыхание стало ровным, исчезла сутулость, ушла резкость и суетливость. Он взял булку с подноса и откусил небольшой кусок.

— Действительно, вкусные булочки, — сказал он, — а вы кто?

— Мы новое поколение сражателей, — радостно сказала девушка, хлопая в ладоши, — среди нас только папа «старик», он нам и говорил, что есть такой, как вы! Значит, вы поможете нам!

— Помогу? — Гоззо улыбнулся, доедая пирожок и пытаясь встать с кровати. Но тело отказывалось его слушать, а голова предательски болела.

— Мне надо уходить, дела ждут меня…, — вторая попытка встать увенчалась успехом и Гоззо, пошатываясь, направился к выходу.

— Но вы не можете так просто уйти! — сказала «сумасшедшая» женщина, — вы нам нужны.

Своим телом она перегородила ему путь.

— Простите, но я нечем не смогу вам помощь. Сражатели остались так далеко в прошлом, что вы даже не найдете их упоминаний в книгах. А новых нам не поставляют, — он аккуратно отодвинул женщину вбок.

— Я новый сражатель, — вдруг раздался голос девушки за его спиной, — я тоже вижу, правда, только эмоции. Но острие не содержит моих печатей. Может, мутация души? Моя мать и отец душевидцы.

Гоззо взглянул на девушку: мутация души?

«Никогда не слышал, — впрочем, почему бы и нет», — подумал он — «Раз существует наследственность телесного характера, почему и не быть душевного? Интересно, что об этом думает Филин?… Филин!!!»

На этой мысли его руки сжались в кулаки.

— Конечно, это просто эмоции… но это потрясающе, — продолжала говорить девушка.

Гоззо постарался взять себя в руки.

— Я не вижу ничего, так что в некотором роде, вы даже больше сражатель, чем я, — сказал он ей.

И быстрым движением, отталкивая женщину, метнулся к выходу. Он сбежал по длинной лестнице и завидев дверь, бросился к ней.

— Уже уходите, — окликнул его голос за спиной.

Гоззо обернулся: недалеко от него, с чашкой чая в руке и в домашнем халате, стоял тот мужчина, как его там, Джозеф Голстберг.

— Простите за мою невоспитанность, но я не тот, кто вам нужен, со мной вам не возродить сражателей, — сказал Гоззо и схватил ручку входной двери.

— Но мы не хотим их возродить, мы хотим их уничтожить… И вы именно тот, кто нам нужен, Эния.

Гоззо обернулся.

— Уничтожить?