Королева Депрессия

В диких краях стояли жуткие холода и постепенно вся наша группа погибла. Мой же интерес, перешедший в энтузиазм, помогал Энии преодолевать трудности, пересекать горы, проходить леса… В те моменты, когда он был истощен, я заряжала его своей энергией, питала его, поддерживала в нем силу. Истощившись сама, я подпитывалась его желаниями и целью. Другие эмоции, лишившись носителей, либо возвращались к сражателям, боясь последствий, либо бежали домой, в Даэху. Но я знала, что рано или поздно, им придется вернуться на Землю и там их вновь найдут сражатели. Это был не выход. Я выжала из себя все, дабы Эния дошел до конца пути.

Я ненавидела сражателей. Каждой частичкой своей души. И Эния, хоть и не обладавший способностями, был не исключением. Пусть он никого не убивал. Но он служил им по своим возможностям! — продолжала рассказывать Энти. Но больше в ее словах не чувствовалась та злость и гнев, что так поразили Алекса.

— Когда погиб последний сражатель, Эния часто обращался ко мне, хоть и не мог видеть меня. Но он знал, что я существую, что сопровождаю его. Извинялся, что впутывает меня в эту историю: по его мнению, сидеть с Изусой в засаде на старых богов было бы гораздо интереснее, чем мерзнуть с ним в заснеженных лесах! Рассказывал мне истории про себя, свои перерождения, про Эви и про свои планы на жизнь… В какой-то момент, мне даже показалось, что я желаю его смерти чуточку меньше, чем другим сражателям… А потом произошло мое перерождение. Его порывы были столь сильны, и так подпитывали меня изнутри, что в какой-то момент я поняла, что больше нет интереса, есть энтузиазм… Да, снаружи я не изменилась, но внутри все стало иначе. И мое перерождение дало Энии силы преодолеть остаток пути, и мы вышли к древнему алтарю, что служил порталом для связи с богами…

Когда мы встретили Мару, я рассказала ей всё! О сражателях! Об их убийствах! О планах и целях! Сейчас я понимаю, как мне повезло: будь Мара обычным аннунаки, могла бы испугаться, убить Энию и исчезнуть. Но, оказалось, в это время Мара уже работала в Отделе, занимающейся поиском таинственных убийц.

Когда Мара узнала, кто такой Эния, она хотела немедленно отправить его в самые дальние темницы Нижнего уровня, а то и растерзать на месте, скормить Амат. И я, честно сказать, была с ней солидарна. Но, я понимала, что его арест — это не выход. Это не было проявлением милосердия, это был просчет и четкий план, который я разработала:

«Заковывание его в кандалы вам не поможет. Проблема сражателей более масштабна. Вам нужны великие… Их командующие, полемархи*. Но если весь отряд пропадет, они могут почувствовать неладное и залечь на дно. Они очень осторожны… Я смогу вам помочь…»

Мара не знала, как ей поступить.

Она боялась упустить Фрэнки, как первую зацепку в деле таинственных убийц, но и боялась спугнуть подозреваемого, как предрекла я.

«Острие у них?», — спросила она.

«Это основа их могущества!», — ответила я.

Тогда Мара решила перестраховаться. Она предложила Энии незатейливую сделку — она выполняет его просьбу. А он отыщет и принесет для нее острие, ведь, в конце концов, оно принадлежит ей, а не укравшим его сражателям. Это сделка усыпила бдительность Энии, не задумавшегося над тем, почему после раскрытия его личности, его так спокойно отпускают. И на радостях, он даже подписал пергамент о вступлении в Отдел, оставив эфир своей души, по которому его могли легко отыскать. Мара свою часть сделки выполнила, а Эния просто ушел в небытие, считая, что смог всех обхитрить…

Меня же Мара забрала с собой. Я была эмоцией Изусы почти с самого основания сражателей и лишь мои личные принципы не позволили мне стать эмоцией — надзирателем. Поэтому, я обладала знаниями о их структуре, знала в лицо великих и начальников. И я сдала их всех, не забыв упомянуть эмоции, что они эксплуатировали. Их находили и те давали свои показания. Снежный ком, тянувшийся несколько столетий. Было переловлено тысячи этих убийц. И вскоре от них не осталось и следа. Эпоха сражателей канула в лето.

А я осталась в Управлении, дабы никогда больше не возвращалась на Землю. Со временем я стала расти на службе, продвигаться по карьерной лестнице. И жизнь моя, в целом, наладилась…, — Энти замолчала.

— И после этого ты говоришь, что Фрэнки не простая эмоция, да у тебя самой биография похлеще будет! Так ты вообще очень древняя…, — удивился Алекс. Они стояли на улице возле кафе, и Алекс пытался сконцентрироваться на картах, но вслушиваясь в рассказ своей эмоции, не мог собраться с мыслями.

— Девушкам не принято напоминать о возрасте, — Энти выдавила из себя улыбку.

— Тогда объясни, как так получилось, что ты, Фрэнки и этот психотерапевт схватили Королеву Депрессию? Так себе компания. Ты знала, что Лонг Лонг — сражатель?

Энти отрицательно покачала головой: