Королева для эстонцев (СИ)

— Вот самоубийца, на Пушкинский грот забраться самой-то а-а-а, — Лариса пошаталась. — А если на Подушку, то еще и его угробит. Посадят потом, если выживет, а грот переименуют в Подушкинский.

Даниил спросил, о чем это мы, Подушка ему перевел. Он сначала слегка опешил, но потом расхохотался. Может, он что-то не то перевел? Мелкий блондинчик тяжко вздохнул, я спросила, что такое, он покачал головой и положил ее ко мне на плечо. Мелкие тоже ночами не спят? Даниил с Подушкой одинаково изумленно уставились на меня.

— У меня все мелкие спят, — сказала я.

Иркин мелкий оживился и что-то сказал, да такое, что Подушка с Даниилом выставились на него с одинаковым ужасом, он что-то покаянно пояснил, видимо, оговорился, бедняга. Подушка что-то усилено стал советовать мелкому, Даниил поддакивал, показывая, что надежнее удушить. Ирка показала брюнету кулак, тот немедленно успокоился.

— Действует так же, как на Одеяло, — сказала я.

— Во-во, — кивнула Ира. — Ты попробуй со своим, как с Подушкой.

— Как? Напульсники стащить? Так я уже стащила! — сказала я. Подушка с интересом стал рассматривать мелкого. — Резинка — это не к нему, это к Даниилу, но ее я тоже стащила.

— Тогда ничем не могу помочь, разве что мелкого подговорю, пусть он заорет и всех разбудит!

— Эх, не надо.

Ксюша протянула мне одеяло.

— Что, еще и одеяло в коллекцию? — спросила я, заворачивая мелкого, тот устроился еще лучше. Даниил хихикал, Подушка искал глазами Одеяло. Ну да, ему же не видно, что мы про одеяло говорим. Блондин совсем уснул, а серенький стал жалостливо сетовать на свою горькую судьбинушку. Подушка с Даниилом долго слушали, а потом заржали.

— Два блондина! Не разбудите третьего, а то будет вам а-та-та от Одеяла, а он не блондин, он брюнет! — сказала я им.

Подушка перевел Даниилу, тот удивленно посмотрел на меня.

— На, — Ира ссадила черненького Даниилу. — Пойду, приведу Одеяло, чтобы он тут за тишиной следил.

Вскоре пришел Одеяло, посочувствовал черненькому и взял его на руки. Тот и рад-радешенек, уселся к нему и притих.

— У тебя уже спит? — спросил он.

— Ага, поэтому тебя Ирка и позвала тишину наводить, а то у меня уже спит, — ответила я.

— А! Ага! — кивнул он и похихикал.

— Не хихикай, а то у меня уже есть два хихикающих!

Подушка с сереньким о чем-то побеседовали и дружно отвернулись друг от друга.

— У серенького есть повод воротить нос от Подушки, — кивнула я.

— Какой? — спросил Одеяло. Я только успела на него глянуть. — Оу, вопрос снимается из-за своей тупости.

В комнату зашли старший серенький с Сильвером. Серенький мелкий тут же залез к своему старшему собрату по цвету волос и радостно там устроился. Мол, и я нашел, к кому сесть!

— Ты по какому принципу мелких отбирала? — спросил Одеяло.

— Как придется, — соврала я.

— Классно сидят, — Одеяло потыкал пальцем в сереньких.

Я потыкала в него, Сильвера с черненьким мелким, а потом в Даниила, Подушку и моего блондинчика.

— Не-э-эт! — отшатнулся Одеяло, поняв мою хитрость.

— Да-а-а! — рассмеялась я.

— Вон, смотри, — Одеяло потыкал в сторону сереньких еще раз. — Лариска, серенький и мелкий. Идиллия!

— Х… — хихикнула я.

— Не-а, — Одеяло понял, что я определила его в пару с Иркой, а их мелкий сидел у него на руках.

— Ага.

— Нет! Эх…

Одеяло потыкал нас с Даниилом. А фиг с ним, до Даниила не доходит, и ладно. Я посмотрела на оставшихся в одиночестве Подушку и Сильвера, захотела было сказать, что у них детей нет, и тут в комнату забежала мелкая украинка. Я едва удержалась, чтобы не заржать, тихо хихикая, потыкала в них Одеялу, и мы с ним заржали в голос, разбудив всех.

— Что? — стали спрашивать все.

Мы с Одеялом на всех доступных нам языках стали объяснять. Я поставила Одеяло с Иркой вместе и между ними мелкого, все расхохотались. Одеяло объединил нас с Даниилом и блондинчиком, потом мы с ним на пару сосватали Лариску с сереньким и прицепили к ним мелкого серенького, на что те шарахнулись друг от друга, прочие расхохотались, и напоследок мы потыкали пальцем в Сильвера, Подушку и маленькую украинку. Все улеглись, кто где был, содрогаясь в предсмертных конвульсиях от смеха. Эстонцы покраснели.

— Нет, это моя украинская, по всем статьям! — хихикала Ксюша. Она с ней поговорила.

— Приводи сюда, тут и без того не то зоопарк, не то цирк. Ещё два экспоната погоды не сделают, — ответила она ей.

— Еще два экспоната? — мы с Иркой снова сложились пополам.

— Не-э, оба со мной, — помотала головой Ксюша.

В комнату вошли еще два парня, украинца. О-о-о, Оскальчик и один из близнецов, Ксюшин как раз. Я сначала хотела было спрятаться за Даниила, потом подумала, что прятать нужно как раз Даниила, но в итоге решила, что лучше всего будет спрятать Оскальчика. Даниил недобро следил за украинцем сверху, Подушка недоумевал, Ирка хохотала, остальные не реагировали никак. Ксюша отдала какую-то папку Оскальчику и сообщила, что он свободен. Украинец насупился и, что-то бормоча, собрался уходить. Лариска зачем-то донимала мелкого.

— Да шо ты баешь! — выдал он, когда бормотание украинца стало уже очень явственным.

Он подскочил на месте и обернулся.