Королева для эстонцев (СИ)

— На полдник! На полдник! На полдник! — зазвучал противный голос маленького и облезлого, который в очередной раз проиграл в карты.

— На полдник! На полдник! На полдник! На полдник! На полдник! На полдник! Нам по… — затянула Ира на мотив песенки "Дорога, дорога".

Эстонцы вместе со мной уставились на Иру и расхохотались.

— Выйду ночью в поле с… — запела я.

— С одеялом! — подпела Ира.

— Мы с тобой по полю пойдем! Мы пойдем вдвоем, по полю пойдем, мы пойдем с тобой на полдник вдвоем! — пересочиняла я.

Мы стали одеваться, точнее, обуваться, и потихоньку выползать. Я вспомнила песню из фильма "Генералы песчаных карьеров" "Я начал жизнь в трущобах городских…". Ира мне подпела.

— И-и, опять ноготь сломала!

Мы с ней допели и расхохотались, махая руками, Подушка тоже смеялся, но как-то странно, пригибаясь.

— И что толку? Ты все равно выше меня, даже если нагнешься! — сказала я ему.

От отступил и сел на тумбочку. Нашел, ромашка, выход!

Ира на всех парах и с развязанными шнурками рванула к двери, я за ней, она резко затормозила, я заехала ей в плечо.

— О! Кстати, на плече есть какая-то такая точка, что если по ней стукнуть, то рука отрубится минут на пять, — неожиданно вспомнила я.

— Хм, давай проверим! — сказала Ира.

— На ком? — усмехнулась я.

Ира ткнула пальцем в Подушку. Вот бедолага, все шишки его.

— Подушка, стой смирно! — скомандовала ему Ира. — Да не боком, а прямо. Ну, показывай.

Я потыкала в него пальцем, он удивленно следил за моими манипуляциями. Ира тем временем замахнулась и стукнула по предложенному месту. Подушка удивленной смотрел то на меня, то на Иру.

— Или я промахнулась, или ты не то место показала, — разочарованно сказала Ира. — Подушка, подними руку.

Рука не шелохнулась, Подушка обеспокоился и, подцепив здоровой рукой больную, стал ее судорожно трясти. Сквозь смех мы с Ирой пополам выговорили, что это всего на пять минут, да и то может быть… Подушка обиженно посмотрел на нас и поплелся следом, Одеяло пораженно следил за нами, ничего решительно не понимая. Весь спектакль он пропустил. Мы вышли на улицу, эстонцы там чем-то кидались. Это нечто полетело в Подушку, точнее пролетело над его головой на расстоянии вытянутой руки. Парень какое-то время вдохновлено смотрел наверх, потом удивленно на свою руку, а уж потом хлопнул себя по лбу левой рукой и сокрушенно повесил голову. Я ему посочувствовала, Ира — нет.

— Подушка-подушка, напиши что-нибудь. Надеюсь, что ты не левша! — стебалась Ира.

Парень отмахнулся от нее правой рукой, предварительно снабдив ее помощью левой. Ирка от него отстала. Так мы и дошли до полдника, где все перемешались.

После полдника Подушка, Одеяло и Ира отправились в изолятор, где и остались ночевать. Я же в гордом одиночестве скучала на даче. Позже я узнала, что там они играли в карты, и Ира таки раздела Подушку. Упорная девушка! И, видимо, Ира очень долго ругалась прежде чем выиграть, и ругалась она ничем иным, как «Кобелем». Подушка — мальчик умный, запомнил часто повторяемое слово и стал тоже им ругаться… на девушек с Украины.

Вечер без них прошел очень скучно, но вот утренняя побудка меня поразила. Теперь вместе с радио нашу утреннюю песню пели еще и Подушка, Одеяло и Ирка. Дикое сочетание звуков! Я поскорее встала, и мы отправились на завтрак.

— Хм? Хм… — стала заглядывать я. — Опять ложки забыли положить, опять оббегать.

Подушка наклонился и легко достал вожделенную ложку.

— Э! Мне тоже! Мм… спасибо! — поблагодарила я.

— Эх, опять оббегать, — вздохнула Ира. — Ольга, что же ты мне не захватила, сама-то уже оббежала!

Мы с Подушкой хихикнули и пошли дальше. Ира тем временем сбегала за ложкой и все уронила.

— Интересно, это вкусно или нет? — рассматривая полученную кашу, спросила я. — Чай с молоком? Побудем лондонцами, представим, что это вкусно.

Подушка тем временем как-то слишком рьяно озирался.

— Ты что? Смотришь, у кого бы что спереть? — спросила я.

— Нет, — не понял парень. — Смотрю, кто пришел.

— Хм… Зачем тебе так смотреть, кто пришел? Я еще понимаю, я очки забыла! — усмехнулась я.

— Это привычка, — вздохнул парень.

Я попробовала его тактику и тут же что-то опрокинула.

— О, мне противопоказано! — сделала вывод я.

Ира тем временем воспитывала Одеяло, тряся перед ним вилкой с огурцом. Я заглянула за Подушку, чтобы это узреть.

— Тебе же противопоказано! — подколол Подушка.

Я смерила его уничтожающим взглядом, взмахнула рукой, покачала головой и принялась жевать.

— И не надо на меня так ругаться! — сказал Подушка.

Я удивленно на него посмотрела. Видимо, нужно не так выразительно жевать, а то не знай что люди подумают! Ира внимательно следила за мной.

— Да ты махай, махай! — разрешила я.

Она взмахнула вилкой на манер дирижера, огурец оторвался и попал как раз в нос Одеялу.

— Ой, извини, — покаялась Ира.

— Хы, огуречная маска, — хихикнул Подушка.

— Омолаживающая! — кивнула я. — Куда уж моложе…

— Да еще и макияж снимает, — вспоминала Ира. — Одеяло, ты от этого не пострашнеешь?

Одеяло гордо отвернулся.

— Значит, пострашнел, — констатировал факт Подушка.