Королева для нищего (СИ)

— Это ее подруга, Вера Николаевна Клинкова, — собеседник замолчал, видимо обдумывая, в каком направлении послать звонящего, — Позовите ее, пожалуйста. Или хотя бы передайте ей, что я очень соскучилась и хочу с ней поговорить, может она сама перезвонит. Пожалуйста.

— Ну ладно, чего там у тебя, Клинкова? Вообще, знаешь, ты не друг, ты портянка, иначе как объяснить твое наплевательское отношение ко мне? Я сижу тут целыми днями, жду звонка… А-а-а, как же я могла забыть, у тебя же мужик появился. Точно-точно, Клинкова, — ерничала подруга, заставляя Веру закусить палец.

— То есть тебе не интересно?

— Ты, Клинкова говори, да не заговаривайся. Ты своими словами ставишь под сомнение собственную адекватность. Неужели он тебя бросил? И ты вспомнила, что у тебя есть подруга, которой можно поплакаться.

— Вообще-то не бросил, а очень даже наоборот, — тихо ответила Вера, поглядывая на дверь ванной. Дядя Гриша действительно так долго совершает утренние процедуры или просто подслушивает, привалившись к двери?

— Че, предложение сделал? — голос подруги понизился до сипящего хрипа, вынуждая ее закашляться.

— Не успел, представляешь? Чайник закипел, — съязвила Вера, перекладывая трубку в другую руку, — Встретимся как обычно, минут через 15, - и отключилась.

Местом «как обычно» считалось крыльцо соседской школы, на перилах. Там иногда задерживались старшеклассники после уроков, но чаще всего подруги были там вдвоем, обмораживая задницу на холодном парапете.

— То есть ты хочешь сказать, что трахнулась с мужиком, который дарит тебе дорогущее шмотье, цветочные плантации, но при этом годится тебе в отцы? — Ленка сидела болтая ногами и внимательно разглядывала подругу, выпуская сигаретный дым прямо ей в лицо.

— Ну почему в отцы… — Вера сидела рядом, тоже выпуская белесые колечки вместе с паром.

— Ты сама сказала, что ему лет 40!

— На вид! Ой, Лен, ну даже если и 40? Не 60 же, к тому же, знаешь, в штанах у него… повыносливее многих молодых будет. Я готова была сдуться после первого раза, а он пошел на второй заход, — Вера поежилась от прохладного ветра и втянула шею, пряча подбородок в воротнике.

— Ну, то что отлизал, это конечно он молодец. Когда как не на закате лет думать о бабе, занимаясь с ней сексом, — Ленка заржала, вытаскивая из кармана подушечку жвачки без обертки. Вера с отвращением следила, как подруга убирает с нее крошки и волосы, а потом беззаботно запихивает ее в рот.

— Ну тебя нахер. Рассказываешь тебе, вроде поделиться хочешь, а ты как обычно, — Клинкова обидчиво швырнула тлеющий окурок в кусты, и спрятала руки в карманы.

— Только не говори, что влюбилась. Он тебе, поди, золотых гор наобещал, а ты уши развесила, как лохушка последняя. Судя по рассказу, он фраер занятой, ему такие девочки как ты по 5 раз на дню отсасывают, а вечером он к жене возвращается, отвечаю.

— Дура, ты, Самохина. И куртка у тебя стремная, — Вера спрыгнула с парапета и быстрым шагом пошла сторону дома.

— Куртка вообще-то американская, она априори не может быть стремной, — зачем-то крикнула вдогонку Ленка, смотря вслед уходящей подруге.

«Как обычно, обосрать настроение, а потом как будто ничего не случилось».

Уже дома Вера со злостью расчесывала спутанные волосы. Ну, все, все кто мог сегодня ее довести — довели. Исаев, будь он неладен, Самохина тоже хороша, один дядя Гриша молча, собрался и ушел. Судя по всему — на свидание.

Любовь не выбирает, к кому прийти, к старому алкашу или к глупой девчонке.

Фыркнув на саму себя в зеркало, Вера остервенело, натянула старые ботинки, вместо сапог, которые остались в ресторане, пальто и, хлопнув дверью, выбежала из квартиры.

— Чего так шумишь, Верочка? Случилось что? — навстречу по лестнице поднималась соседка, та самая, таскавшая бабушку по собраниям и митингам.

— Опаздываю, Клара Васильевна, к бабушке в больницу.

— Ой, Верочка, я за нее так переживаю. Ее же прихватило у меня, прямо на кухне, мы чай сидели, пили… — начала женщина, качая головой.

— Клара Васильевна, опаздываю я, давайте как-нибудь потом, — нервно бросила Вера, перепрыгивая через две ступеньки по лестничному пролету.

— Хамка, — тихо послышалось в спину. Старые клячи такие предсказуемые.

Почти два часа в душном автобусе, еще пятнадцать минут пешком до городской больницы — Вера ввалилась в здание, скрипя зубами. Раздражала каждая мелочь, медленный человек впереди, долгая очередь, шуршащие бахилы, даже брови у врачихи бесили так, что хотелось лечь на пол и задергаться в истерических конвульсиях.

— Девушка, девушка, туда нельзя, — затараторила медсестра, перегораживая Вере дорогу.

— Что значит нельзя? Мне можно, у меня бабушка там, — Вера решительно отодвинула девушку и двинулась прямо по коридору.

— Стойте, вы случайно не Вера? — надоедливая работница снова перекрыла дорогу.

— Случайно Вера, — злилась девушка, — Алексей Витальевич вас не предупредил разве?

— Внучка Нины Степановны? Так ее сегодня утром перевели в палату, мне сказали вас проводить, — медсестра бегала глазами по Вериному лицу, пряча руки в карманах больничного халата.