Королева-дракон

— К сожалению, пусто, — сказал Исам. При этом дракон сделал шаг ко мне, а я, поскольку в этот момент сконцентрировалась исключительно на угольке, четко отследила: стоило Ледяному приблизиться, искра сердца огня похолодела.

Я выставила руку перед собой и отступила на шаг.

— Не подходи, — предупредила Исама и добавила, глядя на недоумевающие лица других драконов: — Те. Не подходите, то есть. Правда. Нет времени объяснять, но вам сейчас лучше уйти.

Драконы переглянулись между собой с недоумением. А у Исама на лице прямо целая борьба.

— Саша, — сказал он. — Но вдруг… Айнапс.

Рассмеявшись, Рио хлопнул его по плечу.

— Влюбленные все такие дураки, или только мой кузен?

Прежде, чем Исам успел достать кузена, Рио отпрыгнул.

— Да она только что доказала, что айнапсы ей не страшны.

— Как и искры сердца огня, — пробормотал под нос мастер Шуджи.

— Что? — обернулись к нему оба дракона.

— Я думаю, следует послушать адептку Кинриу. Пошли.

Он поманил за собой обоих драконов, и те, бросив напоследок перекрестные взгляды, ушли.

Искра сердца огня сразу нагрелась.

Я обошла пещеру в поисках лучшего места для медитации, и когда уголек разгорелся чуть ли не до огонька, поняла: именно на этом месте я появилась на свет. Здесь установилась моя связь с сердцем огня.

Привычно сложив ноги, я уселась в полулотос. Руки сложила перед собой ладонями вверх, в центр левой поместила искру.

Закрыв глаза, я кубарем скатилась в воспоминания Джун. В последнее время они стали для меня ярче, чем обычная жизнь.

— Мама, смотри, как я могу!

Джун повернулась на звонкий голосок. Темноволосая малышка, перламутровая от пыльцы фей, поднялась над озером и зависла в воздухе.

Всего на пару мгновений. В следующий миг с визгом обрушилась обратно, в воду.

Вынырнули сразу две головки: детская, с прилипшей ко лбу челкой и зеленая, русалочья. Хвостатая держала кроху на руках и смотрела на нее с умилением. Над озером кружились феи. Их перекрикивания казались Джун звоном хрустальных колокольчиков.

— Мама, ты видела? — крикнула… я… и заливисто расхохоталась. — Я умею летать!

— Конечно, умеешь, — улыбнулась Джун.

Мне не надо было прислушиваться к тому, что происходит в ее сознании, чтобы знать: этого розового темноволосого малыша Джун любит больше всего на свете. Только с рождением дочки она узнала, что такое полное, безоговорочное счастье. Правда, полным оно было недолго. Сразу после рождения дочери его омрачила разлука с Мичио Кинриу.

— Принцесса будет расти в стране Идзумо, — сказал ей муж. — В месте, где сила всех дракаратов объединена и усилена мощью священной горы Сусаноо.

— Я должна быть с ней. Она совсем крошка, — глядя в зеленые глаза предводителя, попросила Джун.

На Мичио Кинриу смотрела еще одна пара глаз, зеленые, с серебряными крапинками. Смотрела настойчиво и даже как будто сердито. И от этого взгляда все внутри замирало. А черный дракон ревел и бил крыльями.

Предводитель объявил, что Джун потеряла ребенка, и что ей нужно время. Чтобы прийти в себя, свыкнуться с утратой. Поэтому пока седьмая жена предводителя будет жить на священной земле Идзумо.

В день, когда мне исполнилось три года, отец появился, как всегда неожиданно, словно возник из воздуха.