Королева френдзоны (СИ)

— Ерунда. Чуть-чуть сырая, но уже все высохло, — пробормотала Тина. — Я же в куртке была. А ты так выскочил…

— Торопился за Улей.

— Отвез?

— Отвез, — кивнул он и с удовольствием запустил руку ей в волосы, крепко сжав затылок. — Теперь мы одни. Может говорить без помех. Если тебе есть что сказать…

Тина часто задышала.

— Да, есть. Слушай, и, пожалуйста, не перебивай. У меня не хватит духу повторить это второй раз, — заговорила она быстро и отбросила со лба локон, который постоянно лез в глаза.

— Продолжай, — подбодрил ее Федор.

— Мне кажется, я влюбилась в тебя. Да нет, точно — влюбилась! Сразу, как только увидела. Как только ты заявился на нашу дачу без приглашения. Хотя нет… буду честной. Ты мне сначала ужасно не понравился. Я так сказала себе: он мне не понравился. А на самом деле — понравился. Понимаешь?

— Пытаюсь понять.

— В тот момент я думала, что влюблена в другого.

— Да, в Глеба. Это было видно.

— Неужели? Хотя да, наверное. Но это была не такая любовь. Я так привыкла к мысли, что влюблена в него, что не могла от нее просто отказаться. Но твое появление все перевернуло с ног на голову. Или наоборот — все расставило по своим местам! С того дня только и думала о тебе. И день и ночь. Наши встречи — это лучшее, что было у меня в жизни. Правда! Не веришь?

— Верю, — кивнул он серьезно. — Девушкам часто нужно время, чтобы в себе разобраться. Впрочем, нам, мужикам, тоже. Нам даже больше времени нужно, потому что мы тупые. Ну, так принято считать. Но ты мне сразу понравилась.

— Знаю. Прочитала твой дневник, — призналась Тина. — Прости.

— Прощаю. Я-то ни секунды не сомневался. Как тебя увидел — сразу понял, что нашел ту, которую все время искал.

— А как же капустный пирог?

— Какой капустный пирог? — Удивился он. — А, пирог! Ты это всерьез восприняла?

— Ну конечно!

— Нет, пирог тут совершенно ни при чем, — он мрачно усмехнулся. — Удивительно, какие мелочи застряли у тебя в голове!

— Ну мало ли… — растерялась Тина. — Вдруг это для тебя важно.

— Конечно, нет! Для меня важно другое. Чувство комфорта. Покоя. Разговор на одном языке.

— А разве мы говорили на одном языке?

— Ну да. Ты прекрасно понимала мои шутки. Слушала меня очень внимательно. Старалась не пропустить ни слова. А мне было интересно слушать тебя. Я понимал твое настроение, когда ты сердилась или радовалась. Это тоже важный момент. Их много, таких моментов. Из них складывается настоящая любовь…

— Говори еще, — потребовала Тина и положила руки ему на грудь. — Ты очень хорошо говоришь. И пишешь тоже. Хотя нет, постой. Дай спрошу… Твое предложение еще в силе?

— Конечно. Ты его принимаешь? Выйдешь за меня замуж, вот так, после нескольких дней знакомства?

— Нет, не выйду. После нескольких дней не получится. Когда подаешь заявление, нужно ждать месяц.

— Подождем… — он покрепче прижал ее. — Могу и дольше ждать, если ты еще сомневаешься и боишься рисковать. Хоть двадцать лет буду ждать.

— Если любишь, то не сомневаешься, — отрезала Тина, — А я люблю тебя со всеми недостатками, которых еще не знаю. Так даже интереснее — открывать в тебе недостатки и достоинства. Любовь всегда риск. А я готова рисковать.

— Правда? — расцвел Федор, но вдруг насторожился. Повел головой вправо и влево.

— Что за странный запах? — спросил он озадаченно. — По-моему, что-то горит.

— Ой, мамочки! Это же пирог!

Тина вырвалась из рук Федора и кинулась на кухню. Из духовки тянулась ниточка черного дыма.

Она открыла дверцу, схватила полотенце и вытащила противень. Пирог поднялся криво, корка почернела.

— Ничего страшного, — засуетилась Тина. — Сейчас срежу горелое и ты попробуешь…

— Здорово ты тут нахозяйничала… — с изумлением сказал Федор, осторожно ступая между пятнами мучной пыли и капустными ошметками.

— Торопилась, не успела убрать… Вот, попробуй.

Федор взял кусок, обжег пальцы, ойкнул, но мужественно попробовал Тинину выпечку. Прожевал, изумленно поднял брови и сказал:

— Интересный у тебя рецепт.

Тина что-то заподозрила, отрезала небольшой кусок, положила в рот и застонала. Она посолила начинку как минимум трижды, и перца высыпала с килограмм!

— Прости, я была не в себе, когда это готовила! Так хотела тебя поразить, и вот…

— Дурочка, — Федор осторожно отнял у нее нож и обнял. — Тебе не надо пытаться поразить меня пирогами. Ничего страшного, что ты не умеешь готовить. Научишься, если захочешь. А не научишься — и ладно. Я тебя все равно люблю, даже если ты никудышная хозяйка и никогда не мечтала печь мужу пироги.

Тина вздохнула и улыбнулась.

— Я научусь. Я обязательно научусь.

Она обхватила его колючие щеки обеими руками и поцеловала.

КОНЕЦ