Королева футбола, или В кого и почему влюбляются футболисты?

– Подождите, – сказал Царев и нажал кнопку громкой связи телефона. – Саша, – обратился он к кому-то, – подъезжай, пожалуйста, к офису, мне надо, чтобы ты отвез человека.

Водитель согласился.

– Саша отвезет вас сейчас в агентство, – он мягко улыбнулся. – А секретарь Наталья Михайловна напоит вас пока кофе с пирожными.

– Спасибо. От пирожных я никогда не отказываюсь. – Я тоже улыбнулась.

Андрей проводил меня в приемную. Мы договорились созвониться через две недели, когда он опять прилетит из Испании, и попрощались.

Я присела в мягкое кресло в приемной, ожидая машину, и отпила глоток кофе.

– Вы согласились? – услышала я сверху и подняла глаза.

Надо мной стояла Инна.

– Да, – кивнула я. – Предложение меня устраивает, почему бы и нет.

– Понимаю. – Инна нервно крутила кольцо на руке.

– Мне жаль, – сказала я, понимая, что должна выразить хоть что-то человеку, на место которого я так изящно усаживаюсь в своей новой юбке.

Она вздохнула и присела рядом. Секретарша взяла кипу бумаг и покинула кабинет. Инна словно ждала этого и придвинулась поближе ко мне. От нее пахло корвалолом.

– Вы не должны чувствовать себя виноватой, – сказала Инна вполголоса. – Вы тут ни при чем. Хотя я сразу все поняла, когда увидела взгляд Андрея на вас в аэропорту.

– Что вы имеете в виду? – удивилась я.

– Мы с Андреем не только работали вместе. – Она сделала паузу. – Мы встречались. Целый год. И мне казалось, что все хорошо и на работе и в отношениях. Мне казалось, что у нас идеальный тандем, что называется, на всю жизнь. Мне казалось, что он наконец-то выбрал. Меня.

– Что значит «выбрал»?

Инна внимательно посмотрела на меня.

– Андрей уже не мальчишка и хочет жениться. Но он не хочет жениться на обычной женщине. Ему нужна особенная.

– Так, – я автоматически кивнула, хотя не понимала, для чего должна выслушивать интимные подробности жизни Андрея Царева из уст отвергнутой женщины.

– Он хочет, чтобы она была совершенством во всем – внешне, внутренне и в профессии.

– Все мужчины этого хотят, – заметила я.

– Вы не понимаете. Андрей не подпускает к себе близко тех женщин, которых не хотел бы испытать.

Я продолжала смотреть на Инну, пытаясь понять смысл этого разговора.

– Допустим, ему понравилась женщина. Он решает это очень быстро. Он не берет у нее номер телефона, не думает над тем, позвонить ей через неделю или две, не тащит ее сразу в постель – это тоже ему неинтересно, с ним и так пойдет любая…

Я подняла брови.

– Так вот, – продолжила Инна, тревожно посматривая на дверь. – Он сразу начинает игру. Он вырывает понравившуюся ему девушку из привычной атмосферы и помещает на поле боя, или футбольное поле, – как хотите, – дает ей мяч и смотрит, как она будет играть… Наблюдая за этой игрой, он смотрит, насколько она умна, находчива, коммуникабельна, обаятельна. Если игра ему нравится, он начинает проявлять к ней знаки внимания, то есть ухаживать. И делает он это очень красиво. Хотя нет – он делает это с блеском! И опять наблюдает, какую технику демонстрирует женщина: сдается ему быстро или упирается. И эта игра идет до тех пор, пока она ему интересна… – Инна вздохнула. – Меня, похоже, вышибли даже со скамейки запасных. Теперь ваша очередь вступить в игру…

Я не сводила с Инны глаз. Теперь до меня стал доходить смысл ее слов, и я даже стала сомневаться в какой-то момент. Моя девичья гордость начала потихоньку хлюпать, понимая, что Король футбола оценил меня не с точки зрения профессионализма, а как игрока, внешне неплохо выглядящего в футбольных трусах и без них.

Инна наблюдала за моей реакцией, приоткрыв свои очаровательные губки в ожидании того, что вот-вот сорвется прогнозируемое ею: «Спасибо! Я все поняла. Мне срочно надо отсюда бежать!»

Ну уж нет!

– Спасибо, что рассказали обо всем, – холодно заметила я. – Теперь я постараюсь избежать ваших ошибок. – И я улыбнулась ошарашенной Инне.

В этот момент в кабинете появился шофер.

Я встала и поцокала к двери, победоносно виляя попой.

Все-таки женщины – редкие змеи! А что делать? Видимо, когда в наш мозг после рождения внедряется слово «жалость», то после 25 от него остается только «жало».

Я провела рукой по полированной деревянной панели в салоне автомобиля и ощутила пальцами тонкий «вкус» настоящего дерева, а не его хорошей пластиковой имитации, которой так гордятся некоторые мои знакомые мужчины.

Обивка мягких эргономичных кресел буквально поселяла негу во всем организме. Система климат-контроля разгоняла по салону запах ванили, а тонированные стекла не позволяли моему лицу искажать гримасами мою безупречную красоту (шучу!).

Уверена, что все машины на свете делаются для женщин! А некоторые из них даже нравятся мужчинам.