Королева гимнастики, или Дорога к победе

– Знаешь, а твоей бабушкой чуть было не стала гимнастка! – рассказывал Василий Демидович. – Девушки из Орска приезжали сюда на соревнования, и я каждый день с утра лазил в сад санатория, чтобы срезать розы. Моя ненаглядная так и не заняла никакого места, но букеты у нее были гораздо красивее, чем у чемпионок! Я уже намечал розы для свадебного букета…

– Но ты же тогда совсем пацан был? – уточнил Ваня.

– Да. Только школу окончил. Готовился поступать в цирковое училище.

– И ты уже готов был жениться?! Зачем же так, сразу? Можно же было вначале просто гулять! – воскликнул внук.

– У нас тогда все по-другому было. Гораздо раньше, чем у вас. И гораздо серьезнее. Времени для пустых прогулок не было. Надо было работать, строить свою жизнь.

– А почему у вас с ней ничего не получилось? – спросила Олеся.

– У меня был соперник – капитан их команды гребцов. Огромный такой детина…

– Только не говори, что он вызвал тебя на бой, а ты испугался! – смеясь, воскликнул Ваня. Он с жадностью ловил каждое слово деда.

– Нет, все было не так. Ко мне подошел старший тренер их гребцов, безрукий, с протезом. Он оказался однополчанином моего отца – твоего прадеда, Демида Корнеевича.

– Который погиб, защищая Одессу?

– Да. И был посмертно награжден Звездой Героя. Ну так вот, этот старший тренер был с ним тогда в том, последнем, бою. Он рассказал мне про деда, как тот бросился на пулемет. И спас всех, в том числе и его, старшего тренера, который в том бою потерял руку. И он пришел ко мне, чтобы попросить о том же – спасти его. Если бы их гребцы проиграли, его бы уволили из клуба. Он находился там на испытательном сроке – какой гребец из безрукого! И никто не верил, что он сможет подготовить команду чемпионов. Поэтому для него было очень важно, чтобы его команда победила.

– И ты, как и наш прадед, его спас… – вздохнул Ваня.

– Ну да. Это оказалось не очень трудно. Просто в одно утро я не спустился к морю за розами и не пришел на соревнования. Больше я ее никогда не видел.

– Может быть, поэтому она так и не выиграла ни одной медали, – вздохнула Олеся.

– И что? Их гребцы победили? – Ваня хотел внести ясность до конца.

– Да.

– Но тогда, получается, ты свой клуб подвел, наших! – возмутился внук.

– Нет. Наши тоже стали чемпионами. Они пришли нос к носу и поделили первое и второе место. И безрукого тренера пригласили в сборную. Его воспитанники стали Олимпийскими чемпионами…

– Значит, все было не зря… – прошептала Олеся. – А как ее звали?

– Уже не помню, – дед грустно усмехнулся в усы. – Я помню только ее спортивный купальник – голубой, с кружевами и белыми розами. Он мне долго потом по ночам снился… Это было так давно. Сто лет назад.

– Ну не сто, не прибедняйся! – упрекнул деда Ваня. – Ты ж у нас молодой совсем. И потом, это же была не моя бабушка, верно? Так что теперь ее имя не имеет никакого значения.

Сундук с цирковым реквизитом стоял на самом верху, на чердаке. «Как и у меня!» – порадовалась Олеся, перебирая занятные вещички: старые пожелтевшие афиши, цирковые костюмы, парики, когда-то яркие, а теперь выцветшие и запылившиеся, ржавые гантели и боксерские перчатки, разноцветные сдувшиеся мячи и кольца, огромные булавы.

Их-то и выудила Олеся, насчитав шесть штук.

– Когда-то их было восемь, – дед любовно ощупывал и гладил поцарапанное и потертое лакированное дерево. – Но две куда-то пропали.

– Фанатки, наверное, украли! – рассмеялся Ваня.

– Может быть, – усмехнулся дед.

– Вы могли жонглировать восемью булавами? – поразилась Олеся.

– Да. Наравне с мировыми рекордсменами. Булавы для жонглера – самое трудное.

– Для гимнасток – тоже, – вздохнула Олеся. – А вы мне покажете?

– Прямо сейчас?

– Ну да!

– Да я не знаю… Давно уже не тренировался…

– Да ты, наверное, разучился! – подколол Ваня деда.

– Может, и так, – не обиделся тот. А потом совсем молодо вскочил, сгреб булавы в охапку. – Пойдемте-ка в сад! Здесь простору не хватает!

Первый урок

Сад встретил холодом, тишиной и серебристым сиянием луны. Припорошенные снегом деревья с удивлением смотрели на неожиданных гостей. Что они собираются делать тут – ночью, зимой, в такой холод?

Дед начал постепенно. Вначале подбросил с подкруткой одну булаву, примерился, покидал с руки на руку. Потом взял вторую, третью, четвертую… булавы взлетали все выше, как будто соскучились по полету и теперь наверстывали потерянное в долгой спячке время, и взгляд жонглера поднимался вслед за ними, он совсем не смотрел на руки, которые работали сами собой – легко, быстро, четко, без сбоев – как хорошо отлаженный надежный механизм.

Но вот уже все шесть булав крутятся в воздухе, описывая круги над кронами деревьев и поблескивая в свете луны. Несколько минут – и фантастическое шоу заканчивается, булавы покорно ложатся в руки мастера.

– Дед, здорово! – вопит Ваня, отчаянно хлопая. – Ты не разучился!

– Сам не ожидал, – довольный дед удивленно разглядывает собственные руки. – Думал, все уже, отстрелялся…

– А еще двумя? Чтобы восемь было? – в восторге вскричала Олеся.

– Так нет же двух булав, я же сказал, – дед тяжело дышал, но улыбался.

– А вы мои возьмите! Я сейчас принесу!