Королева голод (сборник)

На стенах, покрытых пятнами осыпавшейся штукатурки, плясали причудливые тени. Множество прилепленных к кирпичам и просто поставленных на них свечей освещали группу людей в центре синагоги. Примерно три десятка человек окружили яростно жестикулировавшего Марата. Рядом с ним, на импровизированной скамье, состоящей из широкой доски и нескольких кирпичей, сидела девушка. Тихонов сразу заметил, что королева сатанинского бала явно не в себе. Происходящее вокруг ее не интересовало. Юная блондинка уставилась невидящим взглядом в одну точку и уцепилась пальцами в край доски, чтобы не упасть. Сергею уже приходилось видеть такие глаза. Так смотрели обкурившиеся афганской анашой солдаты. После первых затяжек они становились разговорчивыми, находили смешное во всем, что видели вокруг себя. Потом наркотическое веселье уступало место тупому безразличию и апатии.

Судя по всему, девушка успела достичь последней стадии и полностью ушла в себя.

Чашников воздел руки к потолку.

– Во имя твое, Отче!

– Во имя твое, Отче! – повторил хор сатанистов.

– Пусть кровь этого агнца сделает прямыми стези твои!

– Стези твои! – эхом отразилось от высоких стен и скрытого темнотой потолка.

– Да станет она нашим причастием!

– Причастием!

Тихонов пытался отыскать взглядом агнца, о котором говорил Чашников. Однако никто из присутствующих не притащил на шабаш черного кота, никто не держал в руках петуха.

Ответ на все вопросы дал Марат. Он зашел за спину девушки и вытащил из-за пояса нож с коротким, широким лезвием.

– Крошиб!

Сергей еще не до конца успел оценить ситуацию, а мозг уже послал импульс телу. В несколько прыжков Тихонов достиг центра синагоги и, легко растолкав опешивших «послушников», оказался лицом к лицу с Чашниковым.

– Перегибаешь палку, Марат! Отпусти девчонку!

– Как раз это я и собирался сделать, – усмехнулся глава сатанистов. – Да, отпустить. Ты немного нарушил сценарий, но ничего страшного. Я отпущу ее позже, а для начала вырежу сердце тебе, бачо. Якши?

Дружки Чашникова готовы были ринуться на святотатца, но Марат повелительно взмахнул рукой и, они ограничились тем, что окружили место будущего поединка плотным кольцом. Пути к отступлению были отрезаны, но Сергея это не волновало. Журналист остался за стенами синагоги. Перед Чашниковым стоял сержант-десантник, который хищно улыбался. Тихонов тоже перешел на пуштунский диалект.

– Якши!

17

За пять лет перестройки военно-воздушная база союзного значения сильно деградировала. Среди офицеров и матросов царили чемоданные настроения. Никто не хотел напрягаться. Никто не знал, что ждет его впереди. Перед одними маячило сокращение, других ожидала передислокация из Белоруссии в Россию.

Учения превратились в чистейшей воды фикцию, поскольку топливо для морских бомбардировщиков стратегического назначения стало дефицитом. Командир полка большую часть времени проводил на бесконечных совещаниях в Москве и Калининграде, а в последний раз побывал в части, когда случилось ЧП, поставившие под угрозу жизнь пятидесятитысячного населения города.

В одну из душных июньских ночей 1991 года парочка молодых матросов решили проучить старослужащих. Заступив в караул, украинские пареньки с автоматами в руках построили своих сослуживцев, чтобы зачитать фамилии тех, кто будет расстрелян.

Самое страшным пунктом плана бунтовщиков был их отход. Парочка намеревалась стрелять по емкостям с ракетным топливом и сверхсекретным окислителем до тех пор, пока не произойдет взрыв и вырвутся наружу ядовитые пары. Согласно расчетам резвых матросов в части и городе должна была начаться паника, а значит, появились бы благоприятные условия для побега.

Четкий, казалось бы, план начал рушиться с самого начала. «Подрасстрельные» никак не желали соблюдать порядка и вопреки приказам своих палачей попытались бежать. Началась беспорядочная пальба, унесшая жизни четверых матросов. Дезертиры рванули к топливному складу, начали стрелять по бочкам, но те не взорвались. Позже, следствие выяснило, что аэродром и город от катастрофы отделял всего лишь шаг, точнее штабель пустых емкостей.

О событиях на военной базе город узнал утром следующего дня, когда на улицах появились усиленные армейские патрули. Были оцеплены все подходы к «железке», а по шоссейным и проселочным дорогам носились крытые брезентом грузовики. Через двое суток дезертиры были блокированы отрядами областного ОМОНа.

Подполковник, командовавший в начале девяностых материальными ресурсами военно-воздушной базы, курил на балконе своей симферопольской квартиры и щурился от жаркого южного солнца. Внизу звенели по рельсам трамваи, за спиной на кухне гремела посудой жена, а седой вояка вспоминал последние годы службы и сурово хмурил брови.

С армией была связана большая часть его жизни. За три десятка лет он ни разу не посрамил чести советского офицера, всегда выполнял приказы и бардак, начавшийся с развалом Союза, воспринимал, как личное оскорбление.

18