Королева голод (сборник)

– Представьте себе, может, – вздохнул Мортрэ. – Более того, вы были хорошо знакомы с жертвой. Это – отец Моруа. Присядем, падре. Мне хотелось бы в подробностях знать о ваших делах с покойным. Может быть, какая-нибудь деталь, известная только вам поможет полиции выйти на убийцу.

– Конечно, комиссар, я к вашим услугам, – Форелли опустился на скамейку рядом с Мортрэ. – Однако боюсь, что мало чем смогу помочь полиции. Я почти не знал отца Моруа.

– Тогда почему же он прибег именно к вашим услугам?

– Мои услуги потребовались вовсе не священнику, а господину Ларушу. Он, видите ли, собирается продать замок и крайне недоволен тем, что слухи о привидениях Крессе отпугивают покупателей. А я – специалист в такой экзотической области, как изгнание демонов.

– М-да. Куда уж экзотичнее, – Мортрэ сунул в угол рта сигару, настраиваясь на длинный разговор. – И все-таки, почему именно с вами связался Моруа?

– Я сказал, что не был знаком с ним лично, но это не означает, что мы не общались с ним заочно. Некоторые темы наших богословских трудов соприкасались. Мы вели переписку, консультируя друг друга по разным вопросам.

– Понятно. Значит Моруа встретил вас на Лионском вокзале и вы сразу направились сюда?

– Не знаю, имеет ли отношение к делу то, что я скажу. Отцу Ангеррану пришлось ждать меня. Я задержался по просьбе транспортной полиции для составления протокола.

– Что-то серьезное?

– Смерть, комиссар, вам ли этого не знать, всегда очень серьезно. Мой попутчик, пожилой человек умер в дороге от сердечного приступа.

– Вряд ли это имеет отношение к расследованию, которое я веду, покачал головой Мортрэ. – Не нервничал ли Моруа? Не заметили ли вы в его поведение чего-то особенного?

– Нет, комиссар. Отец Ангерран был бодр, энергичен и сегодня собирался от души подискутировать со мной по поводу моей последней книги.

– Что ж, спасибо, святой отец. Теперь остается поговорить с хозяином замка и садовником Мулежем, – Мортрэ взглянул на Рэйчел и Клода, которые играли с Честером. – Вот кому стоит позавидовать. С удовольствием поменялся местами с этим пареньком. Мне довелось познакомиться с Рэйчел при таких обстоятельствах…

– Я уже рассказала отцу Луиджи о происшествии в автобусе, комиссар! – крикнула девочка. – Не забывайте о том, что я у меня отменный слух. Если хотите, чтобы ваши секреты не достигли моих ушей, старайтесь держаться подальше.

Мортрэ и Форелли обменялись улыбками. Как только комиссар ушел, подростки уселись по обе стороны от отца Луиджи. Честер, так и не простивший священника, даже не приблизился к скамейке, а улегся на траву в сторонке.

– Хотелось бы услышать продолжение вашего рассказа, святой отец, – попросила Мидллуайт. – Мы остановились на том, что тамплиеры были великими путешественниками и первыми составили географические карты в том виде, какие они сейчас.

– Да, Рэйчел, – Форелли был рад отвлечься от грустных мыслей об отце Ангерране. – Как я уже говорил, крестовые походы преследовали не только сугубо военные цели…

Разговор Мортрэ с Мулежем был коротким и не добивал ничего нового к тому, что комиссар уже знал. Ларуш, которого выводила из себя любая помеха на пути к главной цели его приезда, был не слишком рад новому знакомству.

– Это ваши местные дела, уважаемый Мортрэ, – резюмировал Жак после того, как выслушал известие о смерти Моруа. – Я нахожусь здесь всего несколько часов и ничем не смогу помочь вам. В последний раз видел отца Ангеррана в детстве. Пьер контактировал с ним от моего имени, а его вы уже расспрашивали. Еще вопросы будут?

– Возможно, появятся позже, – буркнул Мортрэ.

– В таком случае, я провожу вас до машины.

Комиссару пришлось подчиниться откровенному указанию на дверь. Выйдя на аллею, он сунул руку в карман за портсигаром и наткнулся пальцами на конверт с фотографиями.

– Секундочку, месье Ларуш. Мне придется задержаться еще на несколько минут, чтобы кое-что показать отцу Луиджи.

– Делайте, как знаете!

– Это мы сняли в комнате, где был обнаружен труп Моруа, – сказал комиссар, протягивая Форелли фотографии изображенной на стене свастики. Хотелось бы услышать ваш комментарий.

Священник взял снимки и беспомощно развел руками.

– Забыл очки! Сколько раз собирался прикрепить к ним цепочку. Клод, не будешь ли любезен принести мне…

– Конечно, падре!

– По-моему я оставил их на бюро в своей комнате.

Через минуту, водрузив на нос принесенные Клодом очки, Форелли просмотрел фотографии.

– Свастика. Символ нацисткой Германии. Ее изобразил убийца?

– Думаю, да, святой отец. Вам известно о том, что Моруа писал статью о неофашистах и принимал активное участие в розыске нацистских преступников?

– Конечно, но эта версия заведет вас в тупик, комиссар.

– Почему вы так думаете?

– Круг подозреваемых будет слишком широк. Людей, которых Моруа задевал своими публикациями за живое – тысячи. Чтобы проверить каждого вам не хватит жизни. Могу предложить другую версию, но боюсь, что она покажется вам фантастичной.

– Говорите, падре. За годы работы в полиции мне не раз приходилась убеждаться в том, что грань между реальностью и фантастикой весьма эфемерна.