Королева и лекарь

– Я же говорил: просто пропала охота притворяться, – повторил Кель, возвращая их разговор к той злополучной ночи, когда они оба сбросили маски – и он, и Саша. Но он так и не надел новую личину – и сомневался, что уже когда-нибудь сможет.

Наконец Кель почувствовал прохладный сумрак птичьего двора. Тирас любил это место – здесь он чувствовал себя в безопасности, – а Келю недоставало мужества признаться, что ему оно напоминает лишь о безрадостных днях, когда он по крупицам уступал брата проклятию.

Хашим, главный сокольничий, встретил их поклоном и молитвенно сложенными руками. Он был Перевертышем, как и Тирас, и натаскивал почтовых птиц, чтобы те доставляли королевские послания во все уголки Джеру. Именно он несколько лет назад перехватил Келя и Тираса по дороге в Фири, куда их направило ложное донесение, и убедил вернуться домой. Если бы не он, все королевство пало бы к ногам Золтева.

– Ваше величество, – произнес он. – Я только что получил весть из Корвина. К моменту прибытия караванов все будет готово для отплытия в Дендар.

Кель опустился на скамью у дальней стены, ожидая завершения беседы. Тирас поблагодарил Хашима, обменялся с ним еще парой тихих слов, и сокольничий с поклоном удалился.

Кель следил, как брат вышагивает мимо укрытых колпачками птиц: широко развернутые плечи, уверенная поступь, руки сложены за спиной на манер крыльев. Даже в человеческом облике он напоминал орла, в которого так любил превращаться.

Тирас первым нарушил тяжелую тишину:

– Послезавтра она уедет, и тебе станет легче.

– Не станет. Потому что я еду с ней.

Вот что он говорил собаке. Говорил пивной бутылке. Говорил собственной голове и сердцу. И теперь должен был сказать единственному человеку, которого искренне огорчит его отсутствие.

– Кель! – возмущенно начал Тирас и осекся. – Ты… ты пьян. Это неразумно.

– А я никогда и не блистал умом. Это по твоей части, Тирас. И мы оба знаем, что я не пьян.

– Ее вызвалась сопровождать половина чертовой гвардии. Она будет в надежных руках.

Кель фыркнул, но усмешка даже не приподняла уголки губ.

– Конечно, они вызвались. Но они мои люди. И я поведу их сам.

– Ты нужен мне здесь.

– Зачем, Тирас? – недоверчиво откликнулся Кель.

– Затем… что ты капитан моей стражи. Кель Джеруанский. Защитник города.

– А ты могущественный король. Вольгары повержены. Последние два года я спал и видел, кого бы еще убить, чтобы оправдать свое существование.

– Тебе нечего делать в Дендаре, Кель, – запротестовал Тирас.

– Мне нигде нечего делать.

– Это не так. – Голос короля стал умоляющим. – Ты мой брат. Здесь твой дом.

– Нет, Тирас. Не мой. Этот замок никогда не был мне домом. Я оставался здесь только ради тебя. Но дело даже не во мне. Она… Саша однажды сказала, что дело в ответственности. Теперь я ответственен за нее.

Тирас яростно замотал головой:

– Нет, брат. Нет!

– Я рассказывал, как ее нашел? – Кель поднялся на ноги и продолжил, не дожидаясь ответа: – Она лежала изувеченная у подножия скалы. Я сомневался, что смогу ее исцелить. До этого я закрывал такие серьезные раны только у тебя и королевы, но моя преданность вам не вызывает…

– Сомнений, – тихо закончил за него Тирас.

– Да, – кивнул Кель и сжал зубы под натиском нежданно нахлынувших эмоций. – С тех пор я вылечил сотни мелких порезов, сотни переломов. Но ни одной раны, подобной твоей. До встречи с Сашей. – Кель поморщился и сухо поправил себя: – Сиршей. Пока она лежала там, истекая кровью, я заключил с ее душой сделку. Пообещал, что, если она вернется в тело, я ее полюблю. Но я даже не попытался, понимаешь. Наоборот, я пытался ее не любить.

– Кель, – проговорил Тирас ослабшим голосом.

– Я люблю ее больше, чем кого-либо в жизни. Я это не выбирал.

– Спаси нас Творец, – вздохнул Тирас и на мгновение погрузился в раздумья, словно отыскивая решение. Затем покачал головой и перевел на брата сочувственный взгляд. – Но она жена другого, Кель.

Тот кивнул, принимая приговор. Боль плескалась вокруг него, точно бескрайний океан, и он захлебывался в ней с легкими, полными соли. Но океан нельзя было выпить – и в конце концов Кель бросил борьбу, позволив течению увлечь его на дно.

– Я отдал ей себя еще в тот день, когда вылечил. Принес клятву. А десять дней назад подтвердил ее перед всем Джеру. Возможно, с тех пор все изменилось, но для меня не изменилось ничего. Поэтому я еду с ней.

– Я не знаю, что ты найдешь в Дендаре, Кель, – переменил тактику Тирас. – Помнишь, что было в Килморде?

– Да. Еще один повод ехать. Я верну ее домой и посажу обратно на трон.

– Как посадил на трон меня, – вздохнул Тирас. – Кажется, ты обречен чинить сломанное и не находить искомого.

– Амбиции – тоже не по моей части, – пожал плечами Кель.

– Да. И никогда не были. – Тирас запустил пальцы в темные волосы. – Но, возможно, у судьбы другие планы, Кель. Я понимаю, как можно влюбиться в женщину, которая никогда не будет твоей. Но она и правда… не будет твоей. Поедешь ты в Дендар или нет – она не твоя.

Кель поморщился, припоминая все разы, когда убеждал ее в том же самом.

Я твоя.

Ничего подобного.