Королева Юга

Тереса снова взялась за книгу. Эдмона Дантеса только что сбросили с обрыва, привязав к ногам ядро: стражники полагали, что имеют дело с мертвым телом старого аббата. Она жадно прочла:

Кладбищем замка Иф было море.

Надеюсь, он выберется из этой передряги, подумала она, торопливо переходя к следующей странице и следующей главе. Дантес, оглушенный, почти задохнувшийся, все же догадался сдержать дыхание: черт побери. Хоть бы ему удалось выплыть, и вернуться в Марсель, и отомстить этим трем сукиным сынам, они ведь называли себя его друзьями, мерзавцы, а сами продали его, да еще так подло.

Тереса никогда не представляла себе, что книга может настолько поглотить ее внимание — до того, что ей захочется успокоиться и снова продолжать читать с того самого места, где остановилась, заложив страницу спичкой, чтобы не потерять ее. Патрисия дала ей книгу после долгих разговоров на эту тему; Тересу поражало, что она может столько времени тихонько сидеть или лежать, глядя на страницы своих книг, что все это умещается у нее в голове и она предпочитает книги мыльным операм (сама Тереса очень любила мексиканские телесериалы, доносившие до нее дыхание далекой родины), фильмам и конкурсам, которые с восторгом смотрели другие заключенные, битком набиваясь в зал, где стоял телевизор. Книги — это двери, что выводят тебя из четырех стен, говорила Патрисия. Они учат тебя, воспитывают, с ними ты путешествуешь, мечтаешь, воображаешь, проживаешь другие жизни, а свою умножаешь в тысячу раз. Подумай, Мексиканочка, кто еще даст тебе больше за меньшую цену. А еще они помогают справляться со многими неприятными вещами — призраками, одиночеством и прочей дрянью. Иногда я думаю; как же вы справляетесь со всем этим — вы, те, кто не читает? Однако она никогда не говорила «Ты должна прочесть то-то и то-то» или «Взгляни-ка на эту книгу»: она ждала, когда Тереса решится сама. В один прекрасный день Патрисия застала ее роющейся в двух-трех десятках книг, состав которых она время от времени обновляла — кое-что брала в тюремной библиотеке, кое-что заказывала тем из заключенных, кто пользовался большей свободой, кое-что присылали друзья или родственники. Такое повторилось несколько раз, и вот однажды Тереса сказала: мне бы хотелось почитать, я ведь никогда не читала. У нее в руках был томик, озаглавленный «Ночь нежна» или что-то в этом роде. Ее привлекло название — показалось ей ужасно романтическим, — а кроме того, на обложке была красивая картинка; изящная худенькая девушка в шляпе, очень похожая на модниц двадцатых годов. Но Патрисия покачала головой, отобрала у нее книгу и сказала: погоди, всему свое время, прежде ты должна прочесть другую, которая будет тебе больше по душе.

На другой день они отправились в тюремную библиотеку и попросили у Марселы Кролика, заведующей — Кролик было ее прозвище: она налила свекрови в бутылку из-под вина моющее средство этой марки, — ту самую книгу, которая сейчас была в руках у Тересы. В ней говорится о заключенном, таком же, как мы, пояснила Патрисия, заметив, как забеспокоилась Тереса при виде такой толстой книги. Кстати, обрати внимание: издательство «Порруа», Мексика. Она оттуда же, откуда и ты. Вы просто предназначены друг для друга.

На другом конце двора происходила небольшая ссора. Несколько арабок и молодых цыганок с распущенными гривами крыли друг друга на чем свет стоит.

С места, где это происходило, было видно зарешеченное окно мужского отделения, откуда заключенные мужчины обычно перекрикивались или обменивались знаками со своими женами и подругами. В этом уголке заваривалось немало тюремных идиллий (заключенный, работавший каменщиком, умудрился обрюхатить одну из женщин за те три минуты, что понадобились надзирателям, чтобы обнаружить их), и его частенько посещали дамы, у которых имелись романтические интересы по ту сторону стены и колючей проволоки.