Королева Кастильская

Беатрис подошла к Изабелле, нагнулась над нею и поцеловала. Это был интимный жест двух любящих, близких подруг. Действительно, прямолинейная, скорее даже властная Беатрис была одной из тех немногих, кто порой относился к королеве как к ребенку. Изабелла находила подобное отношение очень милым. В обществе Беатрис она чувствовала, что может расслабиться, стать мягче и разговаривать о своих надеждах и опасениях.

– Ты очень взволнована, – заметила Беатрис.

– У Изабеллы не все в порядке со здоровьем. Уже много лет у нее сильный кашель.

– Хрупкие растения часто живут дольше остальных, – заверила ее Беатрис. – А об Изабелле все время будут заботиться.

– Это и есть одна из причин, почему я так обрадовалась необходимости вернуть ее домой. Я буду присутствовать при рождении ребенка. И прослежу, чтобы о ней заботились самым тщательнейшим образом.

– Значит, все неплохо…

– Нет! – перебила подругу Изабелла. – Никогда не может быть хорошо, если возникают внутрисемейные раздоры!

– Раздоры! Ты называешь глупую выходку этого фата Филиппа раздорами!

– Не забывай, кто он, Беатрис. Он может доставить нам массу неприятностей. А моя бедняжка Хуана…

– Ты обязательно найдешь какую-нибудь серьезную причину вызвать ее домой, – сказала Беатрис. – И тогда объяснишь ей, в чем состоит ее долг.

Изабелла отрицательно покачала головой. Хуане никогда нельзя объяснить то, чего она не хочет понимать. Королева чувствовала, что жизнь во Фландрии сильно изменила дочь… и не к лучшему. А может статься, что Хуана, например, сделается более уравновешенной? Или ее разум, как и разум ее бабки, будет затемняться все больше и больше?

– Так много всяких бед и неприятностей! – размышляла вслух Изабелла. – Наша бедная печальная Маргарита, которая подобно призраку блуждает по дворцу в поисках своего счастливого прошлого… А Хуана… Однако не будем о ней говорить… Затем мой разочарованный адмирал со своими заключенными. Страшно боюсь, что в Неаполе начнутся крупные неприятности. Когда придет конец нашим несчастьям?

– Это не конец нашим несчастьям, равно как и не конец нашим радостям, – поспешно проговорила Беатрис. – Скоро ты будешь качать внука, моя королева. А когда ты станешь это делать, то тут же забудешь обо всем на свете. Сын Изабеллы будет значить для тебя так же много, как Хуан.

– Ты как всегда моя утешительница, Беатрис. Верю, что мы сможем больше времени проводить вместе, прежде чем нам придется расстаться.

РОЖДЕНИЕ МИХАИЛА

Перед ними лежал Толедо. Ни Изабелла, ни Фердинанд, скачущие во главе кавалькады, не могли сдержать гордости, охватившей их при виде города. Он возвышался на гранитном плато, и с некоторого расстояния выглядел так, словно его отлили в форме подковы, брошенной среди гор над Тахо. Город являлся идеальной крепостью, ибо приблизиться к нему можно было только с севера через сравнительно ровное Старо-Кастильское плоскогорье. С любой другой стороны въезд в город преграждали крутые скалы и река Тахо.

В его архитектуре было мало испанского, поскольку мавры, похоже, оставили свой след на каждой башне, на каждой улице.

Однако сейчас Изабеллу не волновал ее город Толедо, она думала о встрече, которая должна была произойти в очень скором времени.

«Я буду счастлива, – думала она, – когда встречу Изабеллу и своими глазами увижу, что беременность не ослабила ее».

– Ты нервничаешь, – заметил Фердинанд, улыбаясь жене.

– А ты тоже?

Он кивнул. Он с нетерпением ждал рождения ребенка. Если родится сын, внезапная смерть Хуана и его отпрыска уже не будет иметь такого значения. Народ с радостью примет сына Изабеллы и Эммануила в качестве наследника короны.

– Если родится мальчик, – произнес Фердинанд, – он должен остаться с нами, в Испании.

– Возможно, – рискнула заметить Изабелла, – нашей дочери тоже придется остаться с нами.

– Что? Ты собираешься разлучить мужа и жену!

– Я понимаю, ты думаешь о том, что у них будут еще дети, и о том, как же Изабелла с Эммануилом смогут произвести их на свет, если разлучатся, – проговорила королева.

– Совершенно верно, – согласился Фердинанд. Его взгляд блуждал по трем девушкам, ехавшим с ними, – Маргарите, Марии и Катарине. Будь у него не дочери, а сыновья… Но это будет неважно, если Изабелла родит наследника мужского пола – тогда все проблемы будут разрешены.

Они въезжали в Толедо. Изабелла как обычно думала, что никогда не сможет забыть, что в этом городе родилась Хуана. Это памятное событие произошло ноябрьским днем, когда город разительно отличался от того, как он выглядел весной. Когда она в первый раз услышала плач маленькой дочурки, она даже не предполагала, сколько волнений ей придется претерпеть из-за нее в будущем. Наверное, было бы лучше, если б это дитя, появившись на свет в 1479 году, родилось мертвым, как несчастный сын Маргариты. Королеве страшно хотелось подозвать к себе Маргариту и сказать ей об этом, но она с трудом поборола искушение. Как глупо с ее стороны даже думать о таком! В эти дни горе часто заглушало в ней чувства приличия и здравого смысла.