Королева Кастильская

Она чувствовала, что Катарина сумеет о себе позаботиться. Дисциплинированная с детства, она научилась спокойно принимать все, что преподносит жизнь, и это ей поможет. Кто пугал королеву, так это Хуана.

Однажды Хуана ворвалась к ней, когда она молилась. Изабелла решительно поднялась с колен и посмотрела на дочь, глаза которой были безумны.

– Моя дорогая дочь, – проговорила королева. – Умоляю тебя, сядь. Что-нибудь случилось?

– Да, мама. Это снова случилось. У меня будет еще один ребенок.

– Но ведь это прекрасная новость, дорогая.

– Не так ли? Филипп обрадуется!

– Мы все этому обрадуемся. Теперь тебе надо больше отдыхать.

Губы Хуаны задрожали.

– Если я буду отдыхать, он пойдет к другой женщине. Изабелла пропустила это замечание мимо ушей, словно посчитала глупостью.

– Нам нужно почаще бывать вместе, – сказала она. – Сейчас я чувствую, что мне необходимо больше покоя, как и тебе, вот и станем отдыхать вместе.

– Я не чувствую необходимости в отдыхе, мама. Я не боюсь рожать. Я привыкаю к тому, что мои дети рождаются легко.

«Да, – подумала Изабелла, – те, кто поврежден рассудком, достаточно крепки телом. Ведь твой ребенок родился здоровый, а дитя моего любимого Хуана и ребенок моей дорогой Изабеллы умерли».

Она подошла к дочери и обняла ее. Тело Хуаны извивалось от возбуждения, и Изабелла поняла, что дочь думает не о ребенке, которого должна родить, а о женщинах, что составят компанию Филиппу, когда она будет неспособна это сделать.

* * *

К декабрю этого года Хуана, будучи на шестом месяце беременности, становилась все толще и толще. Филиппа передергивало от отвращения при виде нее, и он ничуть не скрывал своих чувств.

Однажды он небрежно бросил ей:

– На следующей неделе я отправлюсь во Фландрию.

– Во Фландрию! – Хуана попыталась представить себе долгое зимнее путешествие в ее состоянии. – Но… как я могу поехать?

– Я этого не говорил. Я сказал, что я поеду.

– Филипп! Ты меня оставишь?!

– О, прекрати. Ты же в хороших руках. Здесь о тебе позаботятся как надо. Твоя святоша-мать мечтает ухаживать за тобой, когда родится ребенок. Ты же знаешь, нам, во Фландрии, она не доверяет.

– Филипп, ну подожди, пока родится ребенок, а потом уедем вместе.

– Он должен родиться в марте. Боже, ты что, надеешься, я останусь здесь еще на три месяца?! А потом пройдет еще месяц, за ним еще… прежде чем ты будешь готова к отъезду. Четыре месяца в Испании! Ты не можешь приговорить меня к подобному наказанию! А я-то думал, что ты меня любишь, – укоризненно добавил он.

– Я люблю тебя всей душой и сердцем!

– Тогда не создавай мне трудностей.

– Я дам тебе все, что ты пожелаешь.

– Не надо расставаться таким образом, дорогая. Все, что от тебя требуется, – пожелать мне доброго пути на следующей неделе. Вот единственное, что я от тебя хочу.

– О Филипп! Филипп! – Она рухнула на колени и обняла его ноги.

Он отталкивал ее, и наконец она повалилась на пол. В ее состоянии это выглядело весьма нелепо.

Филипп закрыл глаза, не желая видеть ее, и поспешно выбежал вон.

* * *

Ничто не могло изменить его решения. Изабелла, что было с ней крайне редко, униженно умоляла его остаться, но он был непреклонен. Его долг находиться во Фландрии, заявил он.

Затем он повернулся к Фердинанду.

– Я буду возвращаться через Францию, – сообщил он.

– Разве это разумно? – осведомился Фердинанд.

– Весьма разумно. Ведь французский король мой друг.

В то время как Изабелла считала его высокомерие и дерзость предосудительными, Фердинанд так не думал, поскольку без конца размышлял о выгодах, которые могут возникнуть во время путешествия его зятя по территории Франции.

– Может, вы устроите переговоры с французским королем от моего имени? – спросил Фердинанд.

– Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, – ответствовал Филипп, втайне думая, что любые переговоры с Людовиком скорее пойдут на пользу лично ему, нежели Фердинанду.

– Мы могли бы попросить о некоторых уступках, – продолжал Фердинанд, – поскольку Карл обручен с Клод. Почему бы им не присвоить титулы короля и королевы Неаполя?

– Великолепная идея! – воскликнул Филипп. – А мы тем временем позволим французскому королю назначить своего правителя на принадлежащей ему части территории, я же буду подобным правителем от вашего имени. Разве возможен лучший выбор, чем отец Карла?

– Это нужно обдумать, – сказал Фердинанд. Филипп улыбнулся в ответ:

– У вас на обдумывание есть целая неделя.

Хуана пребывала в состоянии глубочайшей меланхолии. Ее безумия как не бывало. Подобного поведения королева раньше за ней не замечала. Ее дочь почти ничего не ела, и Изабелла считала, что та очень мало спит. Хуана ни о чем другом не думала, кроме как о том, что Филипп уедет во Фландрию, оставив ее в Испании.

* * *

Пролетели январь и февраль, а Хуана по-прежнему пребывала в удрученном состоянии. Она могла часами сидеть и смотреть в окно, словно надеясь на возвращение Филиппа.

Казалось, она все ненавидела в Испании, и когда она о чем-то заговаривала, что бывало крайне редко, то жаловалась на свою комнату, на окружающие ее предметы, на служанок.