Королева ходит последней

— Иди, здесь холодно, простудишься, — мягко отстранился он. Я рванулась обратно, поцеловала его, покрывала поцелуями упрямые губы, на которых еще был привкус крови, лучистые глаза, твердый подбородок. Мой! Даже смерть его у меня не отнимет. Я уничтожу каждого, кто привел к этому. Уничтожу, сотру в порошок, измельчу и выпью с вином. Я буду жить. Ради нашего ребенка. И ради Ила.

— Прощай, — шепнула ему.

— Прощай, Бранда.

Дверь закрылась за моей спиной. Я с расправленными плечами прошла мимо стражников и поднялась наверх, в свои комнаты. Все так же по потайному ходу. Вот только никак не ожидала, что из полумрака ко мне шагнет тень, и едва не завизжала.

— Это всего лишь я, ваше величество, произнес не узнанный мной палач Лейт.

— Что вы здесь делаете? — спросила я глухо. — Этот ход…

— Не для всех. Я знаю. Хочу всего лишь спросить у вас кое-что, моя королева. Во-первых, как там лер Вейс?

— Вроде бы… неплохо, — ответила я.

— Замечательно. — Этот пугающий человек самодовольно улыбнулся. — Думаю, ему понравится мой подарок, я старался. А во-вторых, я уверен, что этот глупый парнишка чист, как стекло. Он виноват в чем угодно, только не в том, в чем его обвиняют. И вы это знаете, но все же собираетесь казнить.

— Он отказался от побега. — И почему я оправдываюсь?

— Такие люди не бегут, вам ли не знать? Еще и оставив за спиной женщину с маленьким ребенком. Нет, это вам придется решать, умрет ли завтра ваш возлюбленный. Но я не об этом. Он назвал два имени тех, кто может быть в этом замешан. Мартин Фейн и капитан Сайден. Кто, на ваш взгляд?

— Фейн, — ответила я. — И еще двое, но их пока трогать нельзя.

— Значит ли это, что я могу допросить Мартина Фейна? — облизнулся палач.

— Да, — твердо ответила ему. — Выбор методов оставляю на ваш вкус, лер Лейт. И благодарю за верную службу.

— Это мой долг перед королевой, — поклонился палач. — Я еще помню, чей хлеб ем. Увидимся, когда будут новости, ваше величество.

И палач будто растворился во тьме. Жуткий тип, от него у меня мороз по коже. Я шагнула обратно в кабинет и закрыла за собой дверь. Что ж, скоро получу ответы, кто подговорил Мартина на этот фарс. А что делать завтра? Я не могу отменить казнь. И даже если будут доказательства невиновности Ника, ничего не изменится. Совет сдержит слово. Стоять и смотреть? Вот что мне остается. Стоять и смотреть…

Конечно, всю ночь я не сомкнула глаз. Лейт так и не появился. Неужели не сумел выведать все у Марти? Зато утром меня ждало не менее страшное испытание, чем казнь. Служанка доложила, что у меня просит срочной аудиенции лер Мейр. А я не могла себя заставить посмотреть в глаза отцу Ника. Он вошел в гостиную строгий, сосредоточенный. Поклонился, как и требовал этикет, но при этом даже взглядом обвинял меня.

— Чем обязана вашему визиту, лер Мейр? — спросила я, стараясь оставаться спокойной.

— Разве вы не знаете, ваше величество? — холодно ответил старик. — Весь Самарин гудит, передавая новость о казни. За что вы казните моего сына, ваше величество?

— Сбавьте тон, — резко приказала я. — Не забывайте, где и перед кем находитесь. У вашего сына была найдена переписка с Веранией и Изельгардом о разделе Литонии.

— Разве вы не понимаете, что это подделка? У Ника никогда ничего не найдут, он — профессионал.

И старик так взглянул на меня, что стало дурно.

— Я понимаю, — ответила ему. — Но ничего не могу поделать. Мне не оставили выбора.

— Кто?

— Совет.

Я ответила честно. Не потому, что рассчитывала на какую-то помощь, нет. Но Мейру я не имела права лгать. Ник ему действительно как сын.

— Значит, короне Литонии недостаточно было жизней двух моих сыновей? — Голос Мейра стал еще холоднее. — Она решила лишить меня и третьего?

— Он отказался от побега.

— Потому что от себя не убежишь. Ник многим пожертвовал ради вас, ваше величество. А вы боитесь сражаться за него. Сражаться за его жизнь.

— Он сам просил меня этого не делать.

Дыра в душе росла, росла…

— Просил? — прищурился Мейр. — А вы так послушны! Что ж, право ваше. Но знайте: смерти Ника я вам не прощу.

Он развернулся и пошел прочь. Мне хотелось его окликнуть, объяснить, но что я могла сказать? Указ подписан. Ник на краю гибели. А я не могу и шага сделать, чтобы не навлечь на нас с Илвертом беду. Потому что не станет меня — и его некому будет защитить.

ГЛАВА 33

Айк проснулся поздно. Нита все еще дремала у него на груди, рассыпав огненные волосы, как солнечные лучики. Айк взял одну из прядок, улыбнулся и поднес к губам. Это была волшебная ночь. Только стоить могла слишком дорого. Но поздно думать о цене. Сейчас надо разобраться в другом. Он осторожно выбрался из объятий жены и подошел к окну. День выдался морозный и солнечный. Прекрасный день для казни. А Айк еще не решил, стоит ли мешать Бранде извести своего любовника. Что будет, если Вейс умрет?