Королёва - королева демонов (СИ)

- Значит, небольшой залог на случай, если МЫ испортим, да? – не сдержала смешка. Много ловкачей в жизни повидала, но так откровенно меня пытались обдурить впервые.

- Нет, я все же спалю эту старую халупу вместе со всем ее содержимым! – выпалил Кайл, поднимая руку с бушующим огнем.

- Пощадите! – ашасс бухнулся на колени. – Пощадите старого шаса! Боги-близнецы попутали!

Пока хозяин заливался соловьем, я внимательно рассмотрела заинтересовавшую меня картинку. Сомнений не было – куранты, башни, звезды…

- Тебе знакомо это место? – я показала зеленоглазому миниатюру.

- Нет, - покачал головой он. – А что это за странный артефакт?

Часы? Кайл спросил про часы? Память Нинель расщедрилась, указав, что на Ашшуре время определялось исключительно двумя видами часов: солнечными и песочными. Привычные же нам, со стрелками и циферблатом, были им не знакомы.

- Вот и мне хотелось бы знать, что это за артефакт? – хмыкнула я и добавила: - А еще больше – кто это нарисовал?

Хозяин хоть и трясся от страха, но отвечать не спешил.

- Впрочем, неважно, - подмигнула Кайлу так, чтобы старик этого не увидел. – Спали здесь все, и уходим. Мне еще картинки выбрать нужно у более сговорчивого шаса.

- Это не займет много времени, - усмехнулся он.

- Стойте! Стойте! Благородная шиена! Я все скажу! Стойте! – бросился мне в ноги неприятный шас, фактически заставив отступить на пару шагов.

- Говори! – ох, если голосом можно пригрозить, то Кайл ему сейчас явно угрожал.

- Картинку рисовал один старик… человек… Он умер давно, а я вот по доброте душевной помогаю, чем могу, его потомкам.

- Человек? – переспросил сникерс.

И что его удивило? Память Нинель опять оказалась на высоте. Людям запрещалось не только использовать магию, но и заниматься любыми видами искусств. В том числе и рисованием. Если исходить из этого, то весь рынок просто напичкан контрабандой, ибо ашассам доступен лишь один вид магии – огонь. Но кто-то же создает все великолепные артефакты и чудесные вещи, которые я успела разглядеть по дороге. Значит, шасы и шиены без зазрения совести научились обходить закон и вовсю пользуются результатами человеческого труда.

- Исключительно из добрых побуждений! – взмолился старик и предпринял попытку подползти ко мне ближе.

- У вас есть еще его работы? – спросила хозяина.

- Мне нужно взглянуть. Может, что и осталось, - подскочил ашасс и с удивительной для его возраста прытью бросился исполнять мою просьбу.

Я же внимательно рассмотрела другие две картины. Кайл с задумчивым видом погасил фаербол.

В них ничего странного не было. На одной – красивая светловолосая человеческая девушка. Она могла показаться совсем юной, если бы не вселенская мудрость в ее глазах. А еще грусть и, наверное, тоска. Конечно, сходство с изображениями в храмах невелико, но Ашшура у художника вышла вполне живой и узнаваемой.

На второй картине – крутой рогатый мужик с надменным взглядом и гордо вздернутым подбородком. Кто не знает Шезму? Шезму знают все.

И, тем не менее, миниатюры - это то, что мне требовалось. Качество меня полнее устраивало, а вот количество нет.

Ашасс вернулся запыхавшийся, но вполне довольный. Передо мной выложили еще три миниатюры. И (О, чудо!) на двух их них снова оказались Ашшура и Шезму. Причем, я могла бы поклясться, что работы выполнены недавно. По крайней мере, выглядели они вполне новыми, хотя стиль исполнения был вполне узнаваем. А вот третья картина вновь меня удивила. На ней художник изобразил разведенный Дворцовый мост. Тоже достаточно известный символ моего мира. А судя по современным фонарям, троллейбусным линиям и проводам на картине, творец никак не мог почить давно, как утверждал хозяин. А это означало, что я не одна в этом на Ашшуре! Здесь есть кто-то родной, из наших!

Не знаю, что ашасс прочел в моих глазах, но теперь попятился он.

- Так где, говорите, живут потомки почившего старца, которых вы так облагодетельствовали? – мило поинтересовалась я.

- Кварталы людей не место для благородной шиены, вроде вас, - пролепетал рогатый лгун.

- Неужели? – скептически поинтересовалась, продолжая наступать. – А может дело вовсе не в том, где мне место? А в том, что художник жив?

- Ты осмелился солгать шиене? – рыкнул Кайл.

- А что остается делать? – взвизгнул ашасс. – Налогами задушили, торговля с тех пор, как шас Тод открыл лавку, идет плохо, а за картины почивших платят вдвое!

- Вдвое, говоришь? И сколько ты хочешь получить за эти шесть картин? – поинтересовалась я.

- Десять шантов! – выпалил ашасс и тут же осекся, испуганно взглянув на взметнувшееся пламя в руке зеленоглазого.

Ясно. Надувательство.

- Сколько? – на всякий случай уточнила у дрожащего хозяина.

- Пять! Я хотел сказать, пять шантов! – запричитал он.

- Я дам тебе три! Три шанта и ни шантином больше за шесть картин и адрес художника!

- Что? Адрес? – выпучил глаза ашасс.

- Или прощайся с магазином, а скорее всего и с твоей никчемной жизнью, - философски заметил Кайл, перебросив огненный мяч из одной руки в другую.

- Идет, - тяжко вздохнул старый проходимец. – Четыре шанта за все: шесть картин и адрес.