Королева красоты

Наконечников до боли закусил губу.

- Небось, блондинки тебе видятся, с широкими бедрами, да? Знаю твой вкус, Шаман.

- Угадал. Ну ты прикинь - я вижу, как её Заза привозит, а потом слышу: никого нету, померещилось тебе! Может, в натуре, галюники начались, а, начальник?

- Ну ладно, - вздохнул Наконечников. - Что поделаешь, быва ет. Скажи Зазе, как освободится, пусть позвонит мне домой, лад но? Серьезный разговор есть. А про блондинок с широкими бедрами я буду молчать.

Он положил трубку и уткнулся лицом в потные ладони. Надя! Что же получается, прав был этот сумасшедший Стремянов - она у них? Но зачем? Странные дела стали твориться в фирме. Раньше, если и были какие-то особо секретные действия, то о них узнава ли через месяц, когда все благополучно завершалось. А сейчас прямо чувствуется напряжение, какая-то неведомая даже члену со вета директоров работа.

Надя...

Выход один - пусть Стремянов соглашается на все условия похитителей, а он, Наконечников, отстегнет двадцать тысяч бак сов. Ради любимой женщины чего не сделаешь! Только бы Надя не пострадала...

Ольга поднялась по деревянной лестнице, вошла в просторную комнату, устланную вышедшими из моды коврами. У глухой стены стояла огромная резная кровать под балдахином, а на ней, в ха лате, полулежал коротышка со сморщенным лицом. Ольга сделала два шага от двери и остановилась. Позади неё остановился Заза.

- Наконец-то получилось, как задумали, - пробурчал Ерохин. - Как она?

- Я же говорил вам, Вадим Сергеевич, ПСТ-19 действует поч ти мгновенно, на три часа напрочь отключает человека. Она сде лает все, что вы захотите.

- Да? - Ерохин махнул рукой Ольге. - Эй ты, сучка, а ну по дойди ближе!

Ольга подошла почти вплотную к кровати.

- Гляди, слушается! - обрадованно взвизгнул Ерохин и, насу пившись, взглянул на девушку. - Догадываешься, что тебе придется делать сейчас, а?

- Мы приехали на дачу, - без всякого выражения сказала Оль га, глядя на Ерохина мутными глазами с расширенными зрачками. - Я чувствую себя не очень хорошо. Выпила. Шампанское...

- Будет тебе шампанское, будет! - злорадно пробормотал Еро хин и повернул голову к Зазе. - А щенок, он как, согласный? Не вздумает выпендриваться?

- Если вздумает - получит срок за соучастие, и приличный, я ему все подробно объяснил. Хвост поджал, трясется, согласен на все.

- Молодец, Заза, - похвалил Ерохин и нетерпеливо замахал руками. - Ну ступай, ступай вниз, свет не включай, посмотри, чтобы Шаман и его шантрапа не вздумали подглядывать. Сам зна ешь, дело серьезное. Главное, чтобы никто не видел, откуда ты её привел и куда потом уведешь. Ступай.

Заза кивнул и вышел из комнаты, плотно притворив за собою дверь.

- Ну! - Ерохин сел на кровати, уставился на Ольгу. - Чего стоишь? Давай-ка, покажи на что ты способна, сучка!

- Чувствую себя не очень хорошо, выпила шампанское, - бесс трастно сказала Ольга.

- Заткнись, дура! Не помнишь, как выкобенивалась в доме культуры? Как радовалась, когда я с голой жопой бегал по каби нету?! Забыла, сука?!

Ольга с полным равнодушием смотрела на Ерохина, давая по нять - что бы он ни говорил, её это не волнует.

- Чего вытаращилась? Давай, раздевайся!

- Совсем?

- Совсем.

- Зачем?

- Раздевайся, кому сказано?!

Ольга после секундного раздумья сбросила куртку, потом упали на ковер голубые джинсы, смуглые ноги равнодушно перес тупили через них. Мягко спланировала блузка, потом лифчик. Она приспустила трусики и снова задумалась, глядя прямо в глаза Ерохину.

- Давай! - закричал он, яростно лапая... себя. Но пальцы ощущали всего лишь тоскливую пустоту, по крайней мере, не то, что хотели бы ощутить.

Ольга привычным движением избавилась от белых трусиков и замерла, ожидая дальнейших указаний.

- Ложись! - приказал Ерохин. Он испытывал жадную потреб ность возродить свою мужскую силу, но не знал - как? Самому мастурбировать опять выглядеть позорно перед этой девкой. Ее заставить - тоже неприглядная картина получается. Неужели у не го ничего не получится?

После того, как его заставили голым ходить перед этой ду рой, он не трахнул ни одной бабы. Марина ночью пыталась растор мошить, да так ничего и не получилось. Ему и самому не хоте лось, отталкивал Марину, кричал, что устал и хочет как следует выспаться, отдохнуть. Потому что думал: вот когда здесь будет девка, он с нею за все рассчитается, и сила его мужская восста новится сама собой от одной только мысли, что за свой позор он расплатится сполна!

Ни хрена подобного!

Ольга легла на диван, повернула набок голову, наблюдая за Ерохиным. Председатель совета директоров покраснел от натуги, а потом прыгнул на девушку, стал судорожно хватать её за груди, мять живот, растопыривать корявыми пальцами сухую, нежную кожу. Он сопел, кряхтел, поминутно лапая и себя - ничего.

Не получалось и не хотелось! Прекрасное обнаженное женское тело в его полной власти, а - смотреть на него, все равно, что смотреть на бревно. Ничего!