Королева красоты

- А разрешение у мужа спросить? - сказал Игорь, рывком по ворачивая прилизанного к себе лицом.

- В чем дело?! - возмутился тот. - Ты кто такой?

- Муж этой дамы, - вежливо представился Игорь.

Пока Наконечников соображал, что это значит, и как реаги ровать на подобные заявления, Игорь выбросил вперед правую ру ку, вонзая согнутый указательный палец в солнечное сплетения соперника. Володя грохнулся спиной на свою сверкающую машину и, выпучив глаза, стал медленно сползать вниз. Но ему не суждено было добраться до грязного асфальта. Спустя мгновение, нога Игоря врезалась в пах бизнесмена. Извиваясь, Володя пополз вверх, вытирая модным пиджаком возможную пыль на дверце.

- Сволочь! - закричала Надежда. - Не трогай его, слышишь?! Не то я милицию позову, тебя арестуют, посадят, негодяй!

Потемневшее лицо Игоря было совершенно спокойным. Нако нец-то он знал, что нужно делать и как. И делал, не чувствуя ни жалости, ни злости. В конце-концов, вопрос решен, просто необ ходимо сказать свое слово, чтобы люди, принявшие решение, зна ли: он тоже имеет право голоса. Лишать его этого права - неде мократично. Костяшки согнутых среднего и указательного пальцев скользнули по щеке Наконечникова, захрустели разбитые зубы. И ещё один удар в пах - это место на теле бизнесмена особенно не нравилось Игорю. Потом он повернулся к Надежде, усмехнулся:

- Ну давай, зови милицию. Там и объяснишь свое поведение, ты ведь еще, кажется, замужем?

Надежда испуганно попятилась, но в её голубых глазах заго релась откровенная ненависть.

- Ты ещё пожалеешь об этом, - хриплым шепотом сказала она.

Наконечников достиг желанного асфальта, опустившись на не го задом. Коробочка с подарком валялась рядом. Он смотрел на Игоря снизу вверх, и глаза его говорили только одно: не бей ме ня, пожалуйста... Неподалеку собралась толпа, издали наблюдая за происходящим. Многие знали Игоря и Надежду, и были полностью солидарны со Стремяновым. Даже если б он был совершенно не прав, и тогда мысленно были бы с ним. Нельзя безнаказанно ез дить на таком дорогом лимузине!

- Завтра же привезешь сюда Светлану! - с яростью выговори ла Надежда. - Я больше не вернусь в твою квартиру никогда! За помни - никогда! И не смей следить за мной, я не твоя жена! Са ма подам на развод, получишь повестку. Мясник проклятый!

- К нему уходишь? - поинтересовался Игорь. - А он не переду мал? Эй, дорогой, не страшно уводить такую женщину? Это ведь только начало. С тобой каждый день будут происходить такие вот несчастные случаи. Я зря не обещаю, теперь и сам знаешь.

Надежде показалось, что Игорь может испугать Володю, зас тавить его отказаться от неё и разом перечеркнуть все планы. Она бросилась к Наконечникову, широко раскинув руки, заслонила его собой, крикнула:

- Не смей угрожать ему!

Наконечников выплюнул разбитые зубы, осторожно отодвинул Надежду в сторону и внимательно посмотрел на Игоря. В этом взгляде уже не было страха.

- Я люблю ее... она моя. Бей... - он поперхнулся, опять выплюнул окровавленные обломки зубов.

- Надо же, какой упрямый, - покачал головой Стремянов.

И, круто развернувшись, пошел к своей машине.

25

И лежать на диване - тоже не хотелось! Пойти побродить в сквере? Какой, слушай, сквер, когда на душе скверно! Совсем ни чего не хочется. Роберт подошел к окну, минут пять смотрел на зеленеющие внизу деревья, потом зябко поежился - холодно стало. А батареи уже совсем ледяные. Думали - тепло, можно выключить отопление. Не знали, что может похолодать, да? Знали, но сдела ли вид, будто ничего не понимают. Экономят топливо, а людям в бетонных коробках как согреваться?

Только "Приветом".

Вчера расстроился, выпил ночью целую бутылку, оказалось - много выпил. Уже не двадцать лет, стареет. Пришлось звонить на работу, сказать, что больной, пусть помошник проведет трениров ку. Сказали - ну конечно, выздоравливай, Роберт. Хорошие люди, верят ему. Спасибо...

Сегодня больше двухсот граммов - ни-ни. Хотя... если боль ной, можно и завтра не пойти на работу. Что такое двести грамм для взрослого мужчины с большим животом, когда ему очень плохо? Совсем ничего, ну!

Вчера как хорошо было в ресторане, в "Капуцине" этом! Ка кие монахи, слушай, когда там есть шашлыки и сациви и лобио? Разве монахи такое кушали? А какие вина, какой ансамбль! Пять десят тысяч - и поют любимую песню твоей девушки. Как закончили

- нате вам ещё пятьдесят тысяч. Скажи, Ольга, какую песню хо чешь? "Сиреневый туман"? Ну, дорогие, играйте! Разве монахи иг рали на электрогитарах и пели "Сиреневый туман"? Это не настоя щие монахи, а такие, какие нужны! Отличные монахи. Капуцины!

А потом было так плохо, что думал, когда пил "Привет" - хуже не бывает. Оказывается, бывает! Сегодня - ещё хуже. Целый день не выходил из квартиры, такая тоска - ничего делать не хо чется! Куда пойдешь, если посмотришь на кресло и видишь Ольгу. Она там сидела, ждала, когда он сварит кофе. Посмотришь на дверь - и видишь Юлию, нехорошо получилось. Совсем нехорошо.