Королева Лебедь. Литовские народные сказки

   Не вздыхай, Сигуте, тяжко,
   Не горюй, не плачь, бедняжка,
   Будет у тебя рубашка!

Подобрала телка паклю, проглотила и тут же выплюнула нарядную полотняную рубашку. Сигуте благодарила телку и целовала ее. А вечером, когда пригнала она домой стадо, и увидала на ней мачеха нарядную рубашку, то удивилась и захотела узнать, как это падчерица так хорошо соткала и сшила ее. На другое утро, когда Сигуте выгоняла скотину, ведьма опять велела ей снять с себя рубашку, дала другой пучок пакли и сказала:

   Пряжу тонкую спряди
   Да смотай ее, гляди,
   А соткешь — сошьешь рубашку!

Только угнала стадо Сигуте, и послала ведьма свою дочь подглядеть, как она будет шить рубашку. Притаилась за деревьями ведьмина дочь и все увидела: и как плакала Сигуте, обнимая черную телку, и как телка проглотила паклю и выплюнула нарядную рубашку. Вернулась домой ведьмина дочь и обо всем, что видела, рассказала матери. А ведьма и подумала:

«Уж коли скотина заступается за Сигуте и помогает ей, то, как вернется с войны брат, она все ему расскажет, позовет в свидетели телку. Плохо мне тогда придется!» И так-то захотелось ведьме избавиться от Сигуте, что надумала она сжечь ее живьем.

Вот и принялись они с дочерью рыть под порогом яму — и днем и ночью рыли, покуда не вырыли. Утром, когда Сигуте выгоняла скотину, ведьма не стала отнимать у нее рубашку, еще и приласкала падчерицу.

Только ушла в лес Сигуте, затопила ведьма печку, выгребла весь жар, насыпала полную яму под порогом, а сверху забросала землей; землю прикрыла соломой, заровняла края, и ямы как не бывало.

Пригнала вечером сирота стадо, а ведьма, впервые после отъезда пасынка, позвала ее в избу, приговаривая грубым голосом:

   Доченька, входи скорее,
   Хлеб я нынче испекла,
   Квас не сходит со стола,
   Вволю ешь и пей, Сигуте!

Только было хотела войти Сигуте, а собачонка вцепилась ей в подол и тонким голосом остерегает:

   Не ходи в избу, Сигуте,
   Под порогом скрыта яма,
   Угодишь в нее ты прямо.

Прикрикнула на собаку ведьма:

— Что ты под ногами вертишься, кур в сенях пугаешь. — Схватила ее и заперла в чулан. Но Сигуте не переступила порога и осталась жива. Так же было и на другой день: когда Сигуте пригнала скотину, ведьма принялась зазывать ее в горницу:

   Доченька, входи скорее,
   Хлеб я нынче испекла,
   Квас не сходит со стола,
   Вволю ешь и пей, Сигуте!

Но запертая в чулане собачонка опять остерегла девушку:

   Не входи в избу, Сигуте,
   Под порогом скрыта яма,
   Угодишь в нее ты прямо!

Сигуте послушалась ее и не пошла в избу, а ведьма разозлилась, побежала и перебила собачонке лапу. На другой день, едва Сигуте пригнала стадо, ведьма опять зовет ее:

   Доченька, входи скорее,
   Хлеб я нынче испекла,
   Квас не сходит со стола,
   Вволю ешь и пей, Сигуте!

А собачонка снова остерегает:

   Не входи в избу, Сигуте,
   Под порогом скрыта яма,
   Угодишь в нее ты прямо.

Обозлилась ведьма и перебила собачонке другую лапу, Так же было и на третий и на четвертый вечер, покуда ведьма не перебила собачонке всех лап. А на пятый день, только вернулась Сигуте, ведьма зовет ее:

   Доченька, входи скорее,
   Хлеб я нынче испекла,
   Квас не сходит со стола,
   Вволю ешь и пей, Сигуте!

В последний раз остерегает Сигуте верная собачонка, — разъярилась ведьма и вырвала у нее язык. На шестой день пригнала скотину Сигуте, и опять зазывает ее ведьма:

   Доченька, входи скорее,
   Хлеб я нынче испекла,
   Квас не сходит со стола,
   Вволю ешь и пей, Сигуте!

Некому было остеречь Сигуте, пошла она в избу, провалилась в яму и сгорела. А ведьма собрала пепел, отнесла за ворота и выбросила. На другой день стадо пасла мачехина дочь. Вышла черная телка за ворота, по запаху узнала пепел Сигуте и облизала его. Тотчас вылетела из пепла утка.

Тем временем война окончилась, и пасынок возвращался домой. Любо ему было мчаться по лесу. Мчится сквозь чащу, вдруг — голос сестры. Остановил он коня, прислушался, никак в толк не возьмет, откуда песня слышится: