Королева Лебедь. Литовские народные сказки

И все, сколько их было, кинули голубку по кошельку с деньгами.

А на другой день голубок опять запел:

   Выл ветер, жалобно выл,
   Когда батюшка сына убил.

Проезжали другие купцы, услыхали песню и надавали ему полотна, сукна, шелка и всякого добра. Голубок тайком перетаскал все подарки на отцовскую крышу и там спрятал. А на третий день опять запел:

   Выл ветер, жалобно выл,
   Когда батюшка сына убил.

Проезжали по лесу мельники. Услыхали они его и подарили по жернову. И жернова запрятал голубок на отцовскую крышу. А сам уселся на нее и запел:

   Выл ветер, жалобно выл,
   Когда батюшка сына убил.

Кончил петь и кличет:

   Выходи, батюшка, я тебя одарю.

Вышел отец на крыльцо, голубок бросил ему кошелек с деньгами, а сам опять запел свою песню. Допел ее и кличет:

   Выходи, сестрица, я тебя одарю.

Только вышла на крыльцо Элените, он кинул ей половину всех своих шелков, сукон и полотен. Все пополам разделил. И в последний раз пропел свою песенку, опять кличет:

   Выходи, ведьма-Лаума, я и тебя одарю.

Мачеха поскорей тулуп надела, вышла на крыльцо и вверх глянула. А голубок как сбросит ей на голову тяжелый жернов, — жива еще ведьма. Сбросил другой жернов — тут ей и конец пришел. А голубок обернулся Юргюкасом. То-то была радость! И опять зажили они все втроем припеваючи.

Мальчик и лаумы

Жили-были старик со старухой, и был у них сын. Умерли родители, и остался сынок один-одинешенек. Досталось ему все добро: и кони гнедые, и бычки пестробокие, и псы борзые.

Очень любил мальчик кататься на салазках.

Однажды задал он корму коням и бычкам, напоил собак, а сам взял салазки, затащил на горку, катится вниз и напевает:

   Чу-чу, чу, чу, как я качу.

Пронюхали ведьмы-лаумы, что мальчик с горки катается, на другое утро наладили огромные сани, едут и распевают:

   Тили-тили, покатили.

А мальчик кормит дома скотинушку и отвечает:

   Коней кормлю, коней пою.
   Коней кормлю, коней пою.
   Телят кормлю, телят пою.
   Телят кормлю, телят пою.
   Гусей кормлю, гусей пою.

А потом взял салазки и тоже вышел покататься. Едут лаумы и поют:

   Наши горы, твои долы.

А мальчик им в ответ:

   Мои горы, ваши долы.

Лаумы говорят:

— Ладно, пусть уж горы твоими будут. — А сами большие-пребольшие санки волокут, одна другую катают.

И мальчишка катается: у-ух! — и вниз.

Сшили лаумы большущий кожаный мешок. Летит мальчишка с горки, — и вместе с салазками прямо в мешок угодил. Завязали лаумы мешок, взвалили на сани и повезли домой. Привезли, свалили в клеть. Потом затопили печь — мальчишку жарить. А у него был в кармане ножик. Разрезал он мешок, выбрался из него, огляделся. А в клети лаума спала. Сгреб ее мальчишка, в мешок посадил и завязал, а сам влез на крышу и под стрехой притаился.

Наготовили лаумы кипятку, прибежали, схватили мешок и поволокли. Из мешка визг-вой несется, они и думают — мальчишка это кричит. А тот сверху видит: мешок в печь толкнули и сварили. Жуют лаумы мясо, косточки обгладывают и поют:

   Ох и сладки, ох и вкусны
   пальчики мальчонки.

А мальчик с крыши отвечает:

   И не сладки, и не вкусны
   старой ведьмы пальцы.

Тут и увидели лаумы, что мальчишка жив. Он — прыг с клети и бежать. А лаумы — вдогонку. Добежал он до дуба, взобрался на сук и сидит. Подбежали лаумы, да как его достанешь? Принесли они топоры и давай дерево рубить. Только не берут топоры — затупились.

Бежит мимо лиса и спрашивает:

— Кумушки, кумушки, что вы тут делаете?

— Дуб рубим.

— Давайте я вам топоры наточу. Кладите мне на хвост. Сложили лаумы топоры на лисий хвост. Спустилась лиса в ложбинку, била-била по камню — все топоры зазубрились.

— Вот, — говорит, — наточила.

Опять принялись лаумы дуб рубить. Топоры и вовсе не берут. Бросили они тогда топоры, и ну зубами грызть. Видит мальчишка, что скоро повалится дуб. Испугался и стал звать:

   Поживей ко мне, гнедые,
   Поживей, рога крутые,
   По-жи-вее, псы борзые.

Услыхали кони да быки, бегут на выручку. Кони ворота выломали, быки привязи оборвали, собаки с цепей сорвались — летят-спешат. Как по льду помчались — цок-цок-цок! Услыхали их лаумы.

   Мальчик, мальчик, кто там едет?

А тот, сидя на дереве, отвечает:

   Князюшка наш едет, подковки цокают.

Прибежали кони да быки, видят — хозяин на дубу сидит, а лаумы дерево грызут. Тут принялись кони топтать их да лягать, быки — на рога брать, псы — трепать да рвать. Вмиг смяли, растерзали, в порошок истолкли. С той поры там не снег на солнце сверкает, а лаумин жир блестит.

Сиротинка и ведьмы