Королева Лебедь. Литовские народные сказки

Хлопочет она по дому, да и не хватилась ребеночка, только подумала, что его муж принесет. А муж думает, она сама захватила. Видит жена, что и муж не принес дитятко, — испугалась. Да одна идти в потемках побоялась, в такое время кругом лаумы бродили, всякие напасти на людей насылали. Упросила она соседей пойти с ней в поле. Еще издали услышали они баюканье:

Баю-баю, баю-баюшки.
Позабыла тебя матушка.

Это лаума баюкала ребеночка, на руках его укачивала. Как только подошли люди — она скрылась. Видят — ребеночек разряжен, всяким добром одарен. А издали голос лаумы послышался:

— От этого холста, что я оставила, режь и режь, сколько надо и себе, и домашним, только на конец не взглядывай.

Обрадовалась жена бедняка, взяла ребеночка со всем добром и домой понесла.

Узнала про это богатая соседка и подумала: «Уж коли такому оборвышу столько добра привалило, то я свое дитятко вымою, наряжу на славу, отнесу в поле — еще и побольше получу».

Вымыла его, нарядила, отнесла и под кочку положила.

Вернулась домой, окошко отворила и слушает, не баюкает ли лаума ее дитятко.

Раз прислушалась, другой, слышит только, что ребенок плачет. А потом услышала сердитый голос:

Баю-баю, баю-бай,
Деток в поле не таскай…

И все стихло.

Отправилась богачка с домашними и соседями за добром, и такие страсти увидела — не рассказать: ее ребеночек лежит в клочья разорван.

Уж и плакала богачка, и рыдала над ребеночком, сокрушалась, что от большого богатства еще большего захотела, да уж ничего не поделаешь.

А жена бедняка долго еще от того холста резала. Да однажды не утерпела — взглянула на конец, — тут холст и кончился.

Лаума-пряха

Жил-был один крестьянин, и был у него сын. Вырос сын и привел в дом жену.

Однажды он уехал куда-то, а сноха осталась дома. Дело было в субботний вечер. Когда стемнело, пришла к снохе какая-то женщина с прялкой и говорит:

— Не найдется ли работы?

Сноха подумала, что это бедная женщина. А это Лаума была. Принесла ей сноха связку льна, та вмиг спряла его и просит:

— Принеси еще.

Принесла сноха весь свой лен. Лаума тут же спряла его и опять просит:

— Задай еще работу.

Принесла сноха пеньку. И эту мигом перепряла.

Испугалась сноха и говорит:

— Матушка, довольно прясть, иди уж домой.

А Лаума в ответ:

— Не уйду, покуда все не перепряду.

Принесла сноха последнюю пеньку, а сама забежала к соседке, рассказала, какая у нее гостья. Соседка и говорит:

— Придешь домой, зажги надгробную свечу, подай какие-нибудь очески и скажи: «На восходе кто-то плачет так, что крутом все гудит».

Пришла сноха домой, подала Лауме очески, зажгла свечу. Лауме свет этот не по душе пришелся, вот она и молвит:

— Погаси свечу, нам и так светло.

Сноха ей в ответ:

— А я что-то слышу.

Лаума спрашивает:

— Что же ты слышишь?

Сноха и скажи:

— Слышу, как на восходе дети плачут.

Лаума выскочила во двор послушать, кто это плачет. А сноха и заперла дверь.

Кинулась Лаума обратно в избу — а дверь на запоре. Лаума и говорит:

— Ну, твое счастье, что такая догадливая, не то бы я и волосы твои перепряла.

Сказала так Лаума и пропала в темноте.

Папоротниковый цвет

Однажды в полночь шел человек лесом. А было это под Иванов день, когда папоротник цветет. По пути набрел он на полянку, и в тот самый миг папоротник на ней зацвел. Человек ненароком сбил цвет этот, и упал он ему за оборы. Сразу же перед человеком все открылось. Увидел он, что делается на белом свете и что у него дома, увидел сквозь землю все зарытые сокровища и клады. Дорогой человек притомился и сел отдохнуть. Сел, переобуваться стал. Только разул ногу, к которой папоротниковый цвет пристал, только размотал портянку, как цвет и упал наземь, и опять перед человеком все закрылось.

Черти из Тамужине и Имбаре

Недалеко от местечка Салантай, на левом берегу Саланты, с незапамятных времен стоит курган Имбаре. За деревней Кулсодис начинается большой лес, по прозванию Тамужине, и в нем водились привидения. Люди рассказывают, что в Тамужинском лесу была когда-то столица чертей.

Сто, а то и больше лет назад жили два славных музыканта: Микнюс и Матуже.

Как-то в субботний вечер возвращались они с вечеринки и на опушке леса, где им надо было разойтись, остановились покурить. Матуже и говорит Микнюсу на прощание:

— Юозас, идем-ка лучше со мной, кажется мне, что вокруг нас кто-то бродит, может, это черт из Тамужине. Лесом тебе идти далеко, еще собьют тебя с пути.

— Э, что ты болтаешь, — засмеялся Микнюс и распростился с приятелем.