Королева легионов Афины

— Милостивый Господь! — вдруг громко закричала она Небесам. — Где Ты?Где же Твой свет? Прошу Тебя, даруй мне свет, ибо я не вижу. Я задыхаюсь во мраке! — Она остановилась и бросилась на колени. — Теперь я знаю, Господь, что самым моим большим грехом был эгоизм! Все, что я делала, — делалось потому, что это было нужно мне. Я сформировала Первый Легион, оторвала двадцать тысяч лучших британских женщин от дома, лишив их возможности жить своей жизнью. Я повела их сюда… в этот проклятый поход — и все потому, что сама хотела обрести дом и семью. И Ты решил наказать меня, лишив того, к чему я так стремилась! Господи, я прошу тебя лишь об одном: наказывай одну меня. Покарай меня, но пощади остальных!

— Аминь, — раздался голос Бриттолы.

Урсула вздрогнула. Бриттола нерешительно мялась в дверях, не зная, стоит ли ей входить.

— Зачем ты меня беспокоишь? Чего ты хочешь? — спросила Урсула, не вставая с колен.

Бриттола с натянутой улыбкой нерешительно приблизилась к алтарю и опустилась на колени.

— Можно, я помолюсь с тобой?

Урсула просто кивнула в ответ и вернулась к своей, теперь уже мысленной молитве.

Бриттола достала свой крест из-под туники. Зажмурившись, она начала свою молитву вслух.

— Господи, принцесса Урсула Коринфская, добрая дочь короля Дионота и Легат Первого и Второго Легиона Афины считает себя рукой, сотворившей женскую армию и направившей ее на сложную миссию. Господь, будь же милостив и покажи ей, что все это время Тыруководил ею, она служила Тебеи ставила перед собой Твоицели. Дай ей понять, что это по Твоей воле мы покинули свои дома и семьи и с Твоей миссией отправились на чужой берег. Но само важное, Господь, покажи ей, что без нее, без того, чтобы Ты руководил нами через нее, Первый Легион Афины не сможет продолжить свой Великий поход, в котором народ Британии и всего Рима сейчас нуждаются больше, чем когда бы то ни было. — Бриттола открыла глаза и взглянула на Урсулу, которая по-прежнему оставалась без движения и смотрела вперед ничего не видящими глазами. — Аминь.

Урсула чуть повернула голову в ее сторону, на лице отчетливо читалось раздражение. Бриттола улыбнулась.

— Ну вот, опять ты на меня так смотришь.

— Как? — чуть слышно спросила Урсула.

— Как ты всегда смотрела, если хотела, чтобы я помолчала, еще когда мы были маленькими Помнишь?

Урсула улыбнулась в ответ, слабо и равнодушно.

— Да, я могла быть шумной тогда, правда? — не унималась Бриттола. — Если мне не удавалось получить того, чего я хотела, я начинала хныкать и жаловаться…

— Хныкать? Скорее уж вопить. — Урсула встала и подошла к маленькому окошку за алтарем. Не успела она произнести эти слова, как ее лицо опять приняло отсутствующее выражение. Казалось, она уже потеряла интерес к разговору.

— Да, наверное, ты права, — осторожно продолжала Бриттола. — Я только хотела сказать, что когда бы ты ни была чем-то занята, каким бы незначительным делом ты бы ни занималась, самое главное для тебя было не отвлекаться. Ты терпеть не могла, когда тебя отвлекали. Помнишь, как ты однажды спорила с епископом Патроклом, когда он получил письмо об этой старой лисе, Пелагии, о долге человека перед человеком и перед Богом? Помнишь? Ты очень настойчиво требовала пройтись по каждому пункту, чтобы не оставить камня на камне от его рассуждений. Я вопила что есть мочи о том, что ты должна успеть закончить все приготовления к пиру моего отца вовремя, но ты…

— Меня нельзя было отвлекать? — повторила Урсула как во сне.

«Боже мой, только не это! Действительно, если человек посмеет отвлечься от Тебя и исказить Твои намерения, — он допустит худший из грехов, и Ты…»

Урсула резко развернулась.

— Бриттола. Ты мне очень помогла. Ты права, я не что иное, как инструмент в руках Бога. И именно я совершила самый страшный из грехов… я отвлеклась!

Страстная решимость, горевшая в ее глазах, подсказала Бриттоле, что Урсула, наконец, вернулась к жизни.

— Теперь я знаю не только то, в чем заключается Божья воля, но и то, как именно Он хочет, чтобы я ее исполнила… И я больше не стану отвлекаться!

Урсула снова выглянула в окно. На этот раз она смотрела на вечернее небо в поисках Полярной звезды, которая указала бы ей местонахождение Малой Медведицы.