Королева любить желает (СИ)

— Спасибо, миледи. Спасибо, — кланялась девушка до тех пор, пока не ткнулась попой в угол шкафа. Ойкнула и всё же убежала. Я же лишь вздохнула. Ничего особенного, просто приказ кормить целителей и магов на службе досыта.

Завтрак был на столике в гостиной. Ююка успела обо мне позаботиться. С тяжёлым вздохом после ночных переживаний я принялась за еду. Кусок в горло не лез, но старательно всё в себя запихала. Ибо надо, малышу надо. Нежно погладила собственный ещё плоский животик, улыбнувшись.

— Как себя чувствуешь? — Не успела я и шагу за порог ступить, как увидела Ифора.

— Нормально. Почему не зашёл?

— Дела, — скривился он. — Я только поднялся.

— Что-то выяснили?

Ифор лишь головой покачал. В качестве тихой поддержки я взяла его за руку и сжала, за что получила лёгкую улыбку. Дальше мы пошли молча.

— Утро доброе! — поприветствовала я всех своих мужей, оказавшихся в кабинете Фроста.

— Доброе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Я тут осознала наконец-то, что собираюсь стать мамой, а у меня страна в полном раздрае. И что я передам ребёнку? Чего застыли? Давайте работать. Что там с магом?

— Ничего толкового не говорит. Кичится тем, что обставил всех нас. И мы работаем, — насупился Милон.

— Он явно что-то очень серьёзное скрывает. Не зря же он явился от имени Икерии. Что-то долго дознаватели работают, — хмурилась я.

— Нормально всё. Не торопись, — вздохнул Фрост.

Дальше день прошёл относительно спокойно. Заниматься государственными делами мне не дали, поэтому я пошла штудировать документы по графству и доставать управляющего. Хотя меня были рады слышать.

Вечером ко мне явился Милон, но на близости не настаивал. Принёс мне огромную чашу ягод и фруктов, намереваясь всё мне скормить. Пришлось объяснять, что такое количество может негативно сказаться на малыше, да и вообще переедать нельзя. В итоге мы кормили друг друга ягодами, а потом, само собой, начали целоваться. Потом случайно выяснилось, что сок из некоторых ягод намного вкуснее с кожи. В общем, очередные милоновские игры. И мне они нравятся.

Зато утром в ультимативной форме меня отправили на перевязку к Фросту.

— Начала оказывать помощь, так нельзя бросать больного, — сквозь прорывающуюся улыбку проговорил Милон и нагло сбежал.

Мне оставалось лишь вздохнуть. Сводники. Хотя ни к чему сверхъестественному они меня не принуждают, точнее не принуждают вовсе. Так, настоятельно подталкивают.

— Миледи, — поклонился мне горничный Фроста.

— Оставь нас, — произнесла я, направляясь прямиком в спальню.

— Что-то случилось? Кто приходил? — спрашивал Фрост, не поднимая головы. При этом он сам сидел на краю кровати, растирая рану. Я не ответила, и он поднял на меня взгляд. Гамму эмоций, что отразилась на его лице, не описать. От лёгкого удивления до шока. Он явно не ожидал меня здесь увидеть. Ну что ж, я тоже не собиралась сюда приходить. Я даже усмехнулась.

— Я эту мазь нанесла, мне её и снимать. Только я опять не подготовлена, — развела я руками, улыбаясь.

— Ты уверена? Ничего не случилось? Может, что-то срочное? — нахмурился Фрост.

— Даже если и так, я не в курсе. Я только позавтракала и к тебе. Ты не рад меня видеть?

— Рад. Ты будешь снимать мазь?

— Конечно. Только скажи, что нужно делать.

— А если тебе будет неприятно? Всё равно будешь делать?

— Например? Что может быть мне неприятно? — Теперь уже я нахмурилась. — Рана же заживает, крови быть не должно. Выглядит рука вполне нормально, не синяя, не холодная, не горячая, — дотронулась я до руки чуть выше запястья. На всякий случай и лоб его потрогала. — Значит, загноения нет, вонять не будет, — продолжала рассуждать, осматривая руку и совершенно не замечая ошарашенного лица мужчины. И, только подняв на него взгляд, спросила: — Что?

— Сама рана тебя не пугает?

— Нисколько. А должна?

— Не знаю. Женщинам не нравятся шрамы, раны и травмы, — отвёл он взгляд. А я поняла, что он опять про свой комплекс.

— Помнишь, я рассказывала тебе про сапоги, которые отец подарил моей маме?

Он лишь кивнул.

— Моя тётка на три года младше мамы. И она не поняла тогда, почему мама так радовалась сапогам. Её муж носил ей цветы, приглашал на прогулки, но, когда она поскользнулась на льду и сломала ногу, его и след простыл. На помощь тогда ей пришёл сосед, невзрачный и незаметный. Он носил ей продукты, конспекты, достал костыли, чтобы она сама смогла передвигаться. Он был с ней рядом в трудную минуту. И она по глупости не сразу обратила на него внимание. Ведь был он одного с ней роста, худенький и неказистый. Она выздоровела, поблагодарила его и была такова. Только прошло время, и его бабушка, единственный его близкий человек, заболела. Не знаю точно, как моя тётя об этом узнала, но она сама пришла к ним. Помогала, сколько могла. Конечно, бабушки не стало, но они сблизились. А когда почти сразу после её смерти к парню стали приставать криминальные элементы, чтобы отжать квартиру, тётя пришла на помощь. Говорили, что лично сковородой отходила парочку.

— Странный мужчина.

— Сильный духом, но не телом. Мой дядя — самый замечательный мужчина, после папы, конечно.