— Габриэль твоя сестра! Вот почему ты так на нее смотришь.
— Да. Я думал, что никогда не смогу к ней приблизиться. Для этого пришлось бы сказать ей правду. Даже несмотря на все расследования Дуранте, она ничего не знала.
— Но это не помешало ей почувствовать связь между вами.
— Было забавно наблюдать за тем, как ты ревнуешь. Это дало мне надежду.
Кларисса была сейчас не в состоянии понять, что он имел в виду.
— И ты собирался всю жизнь скрывать от нее правду, чтобы защитить меня?
— Учитывая то, что она все равно присутствует в моей жизни, это не было бы такой уж большой жертвой.
По ее щекам покатились слезы. Вытирая их, Ферруччио нежно произнес:
— Если хочешь, чтобы я продолжал, больше не плачь.
Она кивнула.
— Значит, твоя мать вышла замуж, и у нее была Габриэль?
— Когда король Бенедетто снова появился в ее жизни, она рассказала ему обо мне. О том, как она в трудную минуту отчаялась и отдала меня на усыновление. Позже она одумалась и захотела меня забрать, но ей отказались дать информацию обо мне. Все, что ей удалось выяснить, — это то, что меня так и не усыновили и отдали на воспитание в приемную семью. Они меня искали и нашли лишь через два года после того, как я убежал из последней приемной семьи. Они очень расстроились, обнаружив, что их сын стал беспризорником.
— Они расстроились? Какая наглость!
— В этой истории нет злодея,
— Единственной жертвой которого стал ты!
— Опять меня защищаешь,
— Благодаря им!
— По моему мнению, преступления нельзя оправдать ничем. Ни отсутствием родительского внимания, ни побоями, ни голодом. Я никогда не считал мои злоключения основанием для того, чтобы пойти по наиболее легкому пути.
— Я уже говорила тебе, Ферруччио, ты чудо.
— Не больше, чем ты. — Он прижался лбом к ее лбу. — Я действительно выглядел устрашающе и могу их понять. Правда, я был потрясен не меньше их, когда узнал, что я внебрачный сын короля. Он обещал мне материальную поддержку, но заявил, что ради благополучия своей семьи и страны не может меня признать. Я сказал ему, что он может сделать со своими деньгами. Единственное, что я был готов от него принять, — это его имя.
— Этот человек меня вырастил, и я ему за это благодарна. Но теперь я его возненавижу. Как он мог думать, что другие его дети важнее, чем ты? Как он мог отказать тебе в том, что дал им?
— Он так поступил из-за тебя,
В ответ на это она лишь всхлипнула и зарылась лицом в его грудь.
— Король открыл банковский счет на мое имя и постоянно перечислял туда деньги. Их было достаточно, чтобы я мог жить, ни в чем себе не отказывая, и получить хорошее образование.
Кларисса подняла глаза.
— Но ты к ним не притронулся.
Ферруччио засмеялся.
— Ты хорошо меня знаешь. И все же эти деньги мне помогли. Подхлестнули меня самостоятельно добиться еще большего успеха, чем король. Думаю, мне следует быть ему за это благодарным. Теперь, имея все, чего я достиг, я могу помогать Кастальдинии. Таким образом, твой отец косвенно оказал стране неоценимую помощь.
— Не признав своего сына? — возмутилась она. — Извини меня, но я с тобой не согласна. Ты никому ничем не обязан, кроме самого себя. Ты преуспел бы в любом случае.
— Но, возможно, не стал бы тем человеком, которым являюсь сейчас.
— Расскажи мне о своем первом приезде в Кастальдинию, — вместо этого попросила она.
— Признаюсь, хотя моя жизнь была полна событий, этот день все изменил.
Его красноречивый взгляд дал ей понять, что причиной этих перемен была она.
— Добившись успеха, я почувствовал необходимость установить отношения с королем. Таким образом, я прибыл в Кастальдинию под видом делового визита. Король обрадовался, что я к нему приехал. Я даже подумал, что он готов наконец меня признать. Затем я увидел тебя и забыл обо всем остальном.
Кларисса вцепилась в его рубашку. Она чувствовала, что сейчас ей откроются последние тайны прошлого.
— Я еще никогда никого так не хотел. Мне показалось, что в твоих глазах я увидел ответное желание. Я хотел с тобой познакомиться, но ко мне подошел король и случайно упомянул в разговоре, что ты его дочь. Я был так потрясен, что покинул его, даже не попрощавшись.
Вот и все. Наконец она узнала причину того, что омрачало ее жизнь в течение последних шести лет.
— И пошел к первой попавшейся женщине, точнее, к двум, чтобы развеять свою печаль.
Запрокинув голову, он рассмеялся.