Королева Марго

Адресовано оно было командиру роты королевских петардшиков Лувье де Морвелю, улица Серизе, близ Арсенала.

Глава 10 ПИСЬМО ИЗ РИМА

Через несколько дней после описанных нами событий однажды утром в Луврском дворе появились носилки в сопровождении нескольких дворян, одетых в цвета герцога де Гиза, и королеве Наваррской доложили, что герцогиня Неверская просит оказать ей честь и принять ее.

У Маргариты была г-жа де Сов. Красавица баронесса вышла в первый раз после своей мнимой болезни. Она знала, что за время ее болезни, почти в течение недели вызывавшей столько разговоров при дворе, королева Наваррская говорила мужу, что ее очень волнует состояние г-жи де Сов, и теперь она пришла благодарить королеву.

Маргарита поздравила г-жу де Сов с выздоровлением и с тем, что она благополучно перенесла приступ странной болезни, а болезнь эту Маргарита, которая, как принцесса крови, была сведуща в медицине, считала очень опасной.

— Надеюсь, вы примете участие в большой охоте? — спросила Маргарита. — Она была уже один раз отложена, но теперь окончательно назначена на завтра. Погода для зимы мягкая. Солнце согрело землю, и все наши охотники уверяют, что день будет на редкость благоприятный для охоты.

— Не знаю, достаточно ли я окрепла для этого.

— Нет, нет, возьмите себя в руки, — сказала Маргарита. — К тому же я, как женщина воинственная, предоставила в полное распоряжение короля беарнскую лошадку, на которой должна была ехать и которая больше подойдет вам. Разве вы о ней еще не слышали?

— Слышала, государыня, но не знала, что лошадка предназначалась для вашего величества, иначе я бы ее не приняла.

— Из гордости, баронесса?

— Напротив, государыня, из скромности.

— Значит, вы поедете?

— Ваше величество, вы оказываете мне большую честь. Я поеду, раз вам так угодно.

В эту минуту доложили о герцогине Неверской. При ее имени Маргарита невольно выразила такую радость, что баронесса поняла, сколь необходимо королеве и герцогине поговорить наедине, и встала, собираясь уходить.

— Итак, до завтра! — сказала Маргарита.

— До завтра.

— Кстати, — сказала Маргарита, сделав прощальный знак рукой, — имейте в виду, баронесса, что на людях я вас ненавижу, — ведь я страшно ревнива.

— А на самом деле? — спросила г-жа де Сов.

— О, на самом деле я не только прощаю вас, но даже вам благодарна!

— В таком случае, ваше величество, разрешите… Маргарита протянула ей руку; баронесса почтительно ее поцеловала, сделала глубокий реверанс и вышла.

Пока г-жа де Сов бежала вверх по лестнице, прыгая, как козочка, сорвавшаяся с привязи, герцогиня Неверская обменялась с королевой церемонными приветствиями, чтобы дать время удалиться сопровождавшим ее дворянам.

— Жийона! Жийона! — крикнула Маргарита, когда дверь за ними затворилась, — смотри, чтобы нам никто не помешал!

— Да, да, — сказала герцогиня, — нам надо поговорить об очень серьезных делах.

С этими словами она без церемоний уселась в кресло, заняв лучшее место, поближе к солнцу и огню, уверенная, что никто не помешает одному из тех задушевных разговоров, какие были в обычае у них с королевой Наваррской.

— Ну, как идут наши дела с этим воином? — с улыбкой спросила Маргарита.

— Дорогая королева, клянусь душой, это существо мифологическое! — ответила герцогиня. — Он несравненно, неистощимо остроумен! Он отпускает такие шутки, что и святой в своей раке помер бы со смеху. Кроме того, это отъявленный язычник в католической шкуре! Такого еще свет не видывал! Я от него просто без ума! Ну, а как твои дела с этим Аполлоном?

— Ox! — вздохнула Маргарита.

— Это «ох» меня пугает, дорогая королева. Может быть, этот красавчик Ла Моль чересчур почтителен? Или чересчур сентиментален? Тогда должна признаться, что он полная противоположность своему другу, Коконнасу.

— Да нет, он иногда бывает и другим, — ответила Маргарита, — а мое «ох!» относится только ко мне.

— Что же это значит?

— То, дорогая герцогиня, что я смертельно боюсь полюбить его по-настоящему.

— Правда?

— Честное слово Маргариты!

— Что ж, тем лучше! Как весело мы заживем! — воскликнула Анриетта. — Моя мечта — любить немножко, твоя — любить горячо. Ах, моя дорогая и ученая королева, как приятно дать отдых уму и волю — чувству! Ведь правда? А после безумств — улыбаться! Ах, Маргарита, предчувствую, что мы отлично проведем этот год!

— Ты так думаешь? — спросила королева. — А вот я напротив: не знаю, Отчего, но я все вижу сквозь траурную дымку. Вся наша политика меня страшно тревожит. Пойди и, узнай, так ли предан моему брату твой Аннибал, как он это изображает. Разведай, это очень важно.

— Это он-то предан кому-нибудь или чему-нибудь? Сейчас видно, что ты не знаешь его так, как я! Если он чему-то и предан, так только честолюбию, больше ничему. Если твой брат может ему обещать много, ну тогда можешь быть спокойна: он будет ему предан. Но если герцог вздумает не исполнить своих обещаний, берегись тогда твой братец, хоть он и принц крови!

— В самом деле?