Королева мертвых

— Конечно. — Сразу стало понятно, насколько она заинтересовалась. — Это не относится к психологии. Это уже психиатрия. Такие люди страдают неким расстройством психики. Они убеждены, что их связывают прочные любовные, а иногда им мерещатся даже сексуальные отношения с неким объектом. Это полностью выдуманная ситуация. Объект, к кому привязан эротоман, может не только не испытывать к больному каких-либо эмоций, но и вообще не знать о его существовании.

— Я примерно так и понял, — кивнул полицейский. — Но вопрос в том, может ли этот псих убивать?

— Он может проявлять агрессию, — подтвердила Светлана. — Как по отношению к самому объекту, так и к его близким. У него нарушены социальные установки. Он не умеет строить отношения по нормальной схеме. Плюс к тому, ты пойми, у этого человека в эмоциональном плане все чересчур. Если любовь, то без края, если обида, то до смерти. А уж про ревность и говорить страшно.

— И все это надуманно, — догадался Олег. — Я расскажу тебе вкратце о деле, которое сейчас веду, а ты скажи, убийца может быть эротоманом?

Светлана слушала очень внимательно. Иногда задавала вопросы, делала какие-то заметки по ходу рассказа.

— Олег, я не могу ответить на твой вопрос четко, — по итогам сказала она. — Понимаешь… Эта Хель может быть объектом. Она красива, умна, знаменита. Кстати, именно такие люди чаще становятся жертвами эротоманов. Но… Я уже говорила, у них все и всегда на эмоциях. Эротоман не в состоянии составлять логические цепочки. Понимаешь? В убийствах, которые ты расследуешь, как ты сам сказал, есть точная, почти математическая схема. С одной стороны. А с другой… Посмотри на список жертв. Какую роль они играли в жизни Хель?

— Для нее имеет значение только смерть Ивана Корнилова, — признал полицейский.

— Да, но убит он, как и все остальные. — Светлана тут же решила уточнить. — Ты говорил о некоторых различиях. Но если мы говорим об эротомане, это не важно. Для человека с таким отклонением важно лишь то, что эти люди, его жертвы, были ночью в доме Хель. У него банальное мышление. Ночь, мужчина и женщина. Секс, ревность.

— Тогда у меня сразу несколько вопросов, — подумав, сообщил Олег. — И первый именно про этого фотографа. Почему его убийство не похоже на остальные? Ну, кроме того, что это первая жертва, спонтанное убийство и так далее?

— Можно нарисовать такой сценарий, — тут же азартно предложила психолог. — Ты говорил, этот Иван был близким другом Хель. Он жил у подруги из-за ссоры с женой. За это время фотограф мог заметить какие-то странности. Что-то, что заставило его переживать за подругу. И он как-то вычислил этого эротомана. И…

— Он просто пошел к нему, — продолжил за нее полицейский. — А там… Гнев, та же ревность, убийство. Вот только следов борьбы почему-то нет.

— А это зависит от очень многих других факторов, — подсказала Светлана. — Прежде всего от личности эротомана. Да и банально от его внешности. Если они с этим Иваном были в разных весовых категориях…

— Интересно… — протянул Олег. — Надо бы пообщаться с экспертами. И не только по случаю с фотографом… Ладно. Следующий вопрос. Я понимаю, мы сейчас составили версию происходящего, ориентируясь только на свою фантазию. Нет доказательств. Но! Ты сказала, что Иван мог заметить что-то… Значит, ты считаешь, этот псих как-то все же себя проявляет?

— Я постараюсь тебе нарисовать некую картинку, — подумав, предложила женщина. — Как видит мир эротоман. Вот его объект страсти. Причем заметь, именно страсти. Не в сексуальном плане. Объект — это центр вселенной эротомана. Он должен постоянно контактировать с объектом, чтобы эта Вселенная расширялась. Сначала он как бы случайно может сталкиваться с ней на улице. Сначала это лишь зрительный контакт. В мире эротомана — кокетство. Далее короткие кивки, легкие приветствия. Это уже свидания. А дальше любой диалог переводится в нечто большее. Это уже роман. В мире его фантазий случайная встреча в магазине может стать совместными покупками. Встреча где-то в центре города или где-то, например, в парке — совместная прогулка.

— Я понял, не продолжай, — перебил ее Олег. — А появление другого мужчины?

— Эротоман стопроцентный абьюзер, — продолжала Светлана. — Он агрессивен, он собственник. Но… ему важен его объект. И вот тут есть единственный момент, когда у него может заработать что-то вроде фантазии. Он должен как-то оправдать объект за измену. В его мире мужчины, бывающие в доме Хель, могут стать насильниками.

— Да она спала-то только с двоими из них, — заметил полицейский.

— А ему это не важно, — с несколько недоброй улыбкой отмела его довод психолог. — Ты мыслишь, как нормальный человек.

— Спасибо. — Он одарил женщину любимой ухмылкой.