Королева мертвых

Лукьянов еще утром верил, что ему повезло. Он нащупал этот «женский» след в деле. Он сможет раскрыть преступления, а тогда и перевод не за горами. Даже этот ненормальный Снеговик подтвердил, что их стажер прав. Но потом все пошло не так. Конечно, они не собирались арестовывать, (не то что сажать!) эту богатенькую наглую девку. Просто все ждали очередной взятки. Ну, может, их шеф надеялся на что-то еще. С этой-то наркоманкой?

Лукьянов знал, что победителей не судят. Как он там ее арестовал, как заставил признаться – это уже не будет иметь значения. Главное, у него будут ее показания. А это и достойный перевод, и хороший пинок всему этому отделу. И снова Лукьянов терпел все издевательства этой Вертинской. Ее наглость, развязность, хамство. Терпел, зная, что закон сильнее.

Хотя в глубине души он и понимал, что перегибает палку. И именно осознание этого позволяло ему еще хоть как-то сдерживаться, чтобы силой не заставить задержанную признаться. Пока эта безропотная вошь – Надька не вмешалась в допрос, пока Хель, или как там ее еще, не заполучила телефон и не почувствовала снова преимущество. А уж когда эта наглая наркоманка скинула обувь, расстелила свой плащ и легла в допросной отдыхать, Лукьянов сорвался.

– Ну, все, тварь! – он обогнул стол, направляясь к лежащей на полу женщине. – Ты это заслужила.

Одной рукой он уперся в стенку, для равновесия, занес ногу, надеясь врезать ей в живот.

Сначала сзади что-то грохнуло. Мелкий даже не стал оборачиваться, решив, что кто-то просто рвется в допросную. Но потом чья-то рука сгребла его за шиворот, мотнула в бок.

Рука Лукьянова заскользила по стене, и он сильно врезался в твердую поверхность головой. Та же рука не дала ему упасть, оттащила, а потом просто отшвырнула прочь, дальше от лежащей женщины.

– Что за… – Он еще раз ударился головой. Теперь о противоположную стену.

Олег в его сторону даже не обернулся.

– Глаз, займись им, – распорядился он холодно и удивительно спокойно. – Надюха, срочно воды.

– Уже, – девушка ретировалась из комнаты.

Олег чувствовал себя несколько по-идиотски, опускаясь перед Хель на одно колено подобно средневековому рыцарю. Но падать рядом на оба колена было бы еще более мелодраматично.

– Ты меня слышишь? – спросил он у девушки, чуть тронув ее за плечо.

Алиса промолчала, лишь болезненно поморщилась.

Где-то совсем рядом орал что-то Мелкий.

– Соколиный Глаз! – приказным тоном, но не повышая голоса, окликнул своего сотрудника Олег. – Убери его. И там где-то ее таблетки. Мышка!

Он даже не заметил, что впервые назвал Надю прозвищем.

– Соколиный Глаз, – вдруг пробормотала Алиса. – А где Чингачгук?

– Она бредит? – старший детектив присел рядом. – Вот.

Олег отвинтил крышку, вытряс две капсулы.

– Вода! – подскочила Надя.

– Ты сможешь выпить их сама? – спросил Олег у Алисы. – Надо подняться.

Она снова болезненно поморщилась. Начальник отдела передал лекарство и воду Соколиному Глазу. Потом аккуратно просунул руку под голову женщины, бережно и плавно стал поднимать ее, придерживая другой рукой за плечо.

– Хель, – позвал он ее твердо. – Нужно выпить лекарство.

Наконец-то она отреагировала, не открывая глаз, все так же морщась, протянула руку вперед. Детектив быстро передал ей капсулы, а затем, когда она медленно положила лекарство в рот, отдал и стакан. Олег одной рукой еще держал ее за плечи, другой помогал придерживать сосуд с водой.

Проглотив лекарство, Алиса сделала попытку лечь обратно. Олег тихо буркнул что-то под нос. Скорее всего, что-то нецензурное. Потом просунул вторую руку Алисе под колени, поднял ее, встал сам и понес девушку прочь.

– Ничего себе! – озадаченно прокомментировал Глаз, смотря начальнику вслед.

– Может, он не совсем замороженный, – предположила Мышка.

– Может, они слишком похожи, – рассудил детектив. – А что с этим делать?

И он кивнул в сторону Мелкого.

Офицер полиции Лукьянов сидел на полу, злой, весь красный и… создавалось впечатление, что он сейчас заревет, как капризный ребенок, оставшийся без игрушки.

– Пойдем. – Надюха даже не удостоила стажера взглядом.

Олег устроил ее на диване в своем кабинете. Накрыл плащом, да еще и своей курткой. Алису ощутимо трясло. Он не услышал всхлипываний, но по щекам девушки текли слезы. Глаза она не открывала. Олег задвинул шторы, закрыл наглухо форточки, чтобы убрать любые шумы. Он не знал, как долго она пробудет в таком состоянии. Но когда-то и где-то начальник отдела читал, что при сильных головных болях нужен покой, темнота и тишина. Этим он Хель обеспечил. Сидеть при ней Олег не собирался.

Он решительно вышел в общую комнату, уже закрыл за собой дверь, но в последний миг передумал, как-то досадливо поморщился и оставил небольшую щелочку. Так он услышит, если что…

А потом он сел на кресло возле окна, так, чтобы видеть эту самую щелочку. И снова поморщился, недовольный собой или обстоятельствами.

Его сотрудники, притихшие, похоже, испуганные, тоже были здесь.