Королева мести, или Уйти навсегда

– Скорее поздно, мне было двадцать семь лет, – она закурила, удивляясь в душе самой себе – никогда не говорила с чужими о своей жизни, о своем муже. – По нынешним временам – старая дева.

– Ну, все бы такими были! Я уверен, что твой муж с тебя глаз не сводил, боялся, что уведут.

– Ты удивишься, но у нас был очень странный по обывательским понятиям брак – я гуляла, как кошка, а Егор практически никогда не выказывал недовольства, не пытался образумить меня, понимая, что бесполезно, – я такая, какая есть, и пытаться переделать меня смысла нет.

– Я убил бы тебя, если бы ты была моей женой.

– Так поэтому я и не твоя жена! И вообще – не слишком ли ты влез в мою личную жизнь, господин тренер? Пора домой, меня ребенок ждет.

– В двенадцать часов? Да он спит уже давно, – возразил Младич. – Может, мы поедем куда-нибудь в другое место?

– Нет, мы не поедем в другое место, – решительно отказалась Марина, вставая. – Тебя отвезти в гостиницу?

– Нет, доберусь сам. – Младич был явно раздосадован отказом.

– И все же я настаиваю. Ты поедешь с моими парнями, так будет спокойнее.

– Зачем тебе такая толпа охраны? – спросил он, когда они вышли на улицу, а рядом моментально оказались Сева и Гена.

– Жизнь такая. Гена, отвезете господина Младича в гостиницу, – распорядилась Марина, садясь в свой джип. – Увидимся через неделю, Мирко! – она помахала рукой в приоткрытое окно и велела Юрке ехать домой.

Хохол не спал, ждал, сидя в каминной перед огнем с банкой пива в руке.

– Ты опять из банки хлещешь? – Марина подошла и отняла у него жестянку. – Ну, Жень, ты ж не шпана в подворотне, правда?

– Иди ко мне! – игнорируя нравоучения, проговорил Хохол и, когда Коваль приблизилась к его креслу, усадил на колени и впился в ее рот, размазывая по лицу красную помаду. – Почему так долго?

– Упирался господин Младич, пришлось долго уговаривать, – обняв его за шею, промурлыкала она.

– Не спрашиваю, как тебе удалось это, – просто не хочу знать.

– Охренел совсем?! Ты это о чем? – Коваль уперлась руками в его грудь и отстранилась.

– Не кричи. Ну-ка… – Его рука скользнула под платье, и Марина инстинктивно сжала ноги, разозленная его подозрениями. – А что такое? Ты ведь любишь, когда я тебя глажу.

– Достал! Что ты себе позволяешь? – возмущенно спросила она. – Как ты можешь не доверять мне?

– Доверять – тебе? – усмехнулся Женька, одергивая платье. – Я что – лох какой-то? Как можно доверять бабе, у которой в мозгах один секс, а, Коваль?

– Хочешь, я тебе по морде врежу? – поинтересовалась она, убирая его руку со своей ноги.

– А если в ответ получишь? – в тон ответил Хохол, возвращая руку на место. – Ты ж понимаешь, что я могу и не стерпеть, как всегда, а просто взять и ответить.

– А сможешь?

– Да за не фиг делать! – совершенно серьезно заверил Женька, и что-то подсказало ей, что он не шутит.

– Может, мы прекратим ругаться? – попробовала Марина зайти с другой стороны. – Я устала…

– Ага, расскажи мне, как ты устала! – кивнул Хохол, осторожно выдергивая из ее прически прядь волос и наматывая ее на палец. – Устала языком молотить, что ли?

– И это тоже. Такой противный гад оказался!

– Ты мне зубы-то не заговаривай, между прочим, – не повелся Хохол.

– Нет… слушай, а пойдем в бассейн? – вдруг предложила она. – Прикинь, какое там эхо – ты рехнешься.

Хохол заржал от души, но остался доволен фантазией, встал и понес ее вниз, в выложенный изумрудной кафельной плиткой бассейн. Там было прохладно и темно, но Женька включил подсветку воды и повернул регулятор температуры, и, пока он неспешно раздевал ее, воздух нагрелся. Хохол получал удовольствие, прикасаясь к Марине то нежно и осторожно, а то грубо и больно, так больно, что она вскрикивала, и это еще сильнее возбуждало его. Она уже была раздета, а сам он продолжал стоять в джинсах и черной футболке, не торопился раздеваться – это несоответствие только усиливало эффект, Женька ощущал себя полновластным хозяином, которому стоит только головой кивнуть – и любое желание будет удовлетворено в полной мере и без возражений.

…Коваль плотнее закуталась в большое полотенце, поджав под себя ноги, и наблюдала за тем, как Хохол курсирует туда-сюда по зеленоватой воде, подсвеченной снизу маленькими яркими лампами. За эти годы она успела привыкнуть к нему, даже по-своему полюбить, он был ей нужен, ухитрился стать частью ее жизни. Марина смотрела на него и понимала, что, кроме него, ей и надеяться-то больше не на кого – отец далеко, да и нет с ним никакой близости в принципе, брату сейчас тоже не до нее – развод какой-то выдумал… А Хохол всегда рядом, он понимает ее и знает, он любит ее и старается принять такой, какая есть, хотя дается ему это с бо-о-ольшим трудом.

– Ты чего, котенок? – отфыркиваясь и мотая головой, Хохол выбрался из бассейна и присел перед ней на корточки. – О чем думаешь?

– О тебе, – улыбнувшись, Марина погладила его по выбритой наголо голове – недавно он все-таки вернулся к давнишней прическе, удивив и обрадовав Марину.

– И это приятно, – Женька склонил голову ей на колени, сев на пол. – Ты думаешь обо мне – это уже что-то, дорогая моя.