Королева мести, или Уйти навсегда

Сказав это, Марина накрылась с головой одеялом и постаралась отключиться от всего, забыв даже о том, что за утро ни разу не зашла к сыну. К вечеру ей вдруг остро захотелось полного одиночества, абсолютного – чтобы никого вообще не видеть и не слышать, и она рванула в "Рощу", в свой коттедж, пустовавший со дня отъезда Николая. Дав денег поселковому сторожу, уже через пару часов Коваль имела все удовольствия в виде растопленного камина, вымытых руками сторожевой жены полов во всем доме, слитой и набранной заново воды в бассейне. Врубив на всю громкость кассету Кузьмина, она растянулась на ковре в каминной с сигаретами и бутылкой текилы, которую пила, не закусывая, прямо из горлышка. Трещали березовые дрова в камине, из колонок несся хрипловатый мужской голос, убеждавший Марину в том, что "и эта любовь пройдет", и она почти верила ему. Дома, конечно, паника в полный рост, ведь она опять улучила момент и уехала так, что никто и не видел, да и бог с ними – не в первый раз, привыкли, поди.

"Сына жалко, это есть, но он пока слишком мал, чтобы понять что-либо".

В голове шумело уже от выпитой текилы, мысли путались.

"Теперь бы пожар не устроить и самой не угореть – и все в порядке", – пьяно подумала Марина, поднимаясь и направляясь в спальню. Скольких же мужчин видела эта кровать… Сколько восхитительных ночей она провела на ней в объятиях своих любовников… И вот лежит совсем одна, потому что ее последний мужчина изменил ей с горничной, с поломойкой…

"Мне, Коваль, предпочли деревенскую соплячку! За это стоит выпить…"

Так прошла неделя. Марина, правда, позвонила домой и попросила Дашу не искать ее, сказав, что все в порядке, просто хочется побыть в одиночестве. Каждый вечер Коваль надиралась до невменяемого состояния и улетала, благо запас текилы сделала приличный, да и с едой проблем не было – один звонок в "Шар" решил эту проблему, и раз в день к ней приезжал мальчик-посыльный с полным набором любимых блюд. Есть преимущества в наличии денег, что уж скрывать! Правда, зачастую приходится заплатить очень высокую цену за возможность их иметь… Марина никогда не задумывалась над тем, чтобы сэкономить что-то, с деньгами расставалась легко, не жалея, хотя тот же Бес, например, был очень прижимист и всегда старался скроить по мелочи. Коваль же не задумывалась над ценой вещи, если та ей нравилась. Правда, если получалось сорвать с кого-то энную сумму не напрягаясь, тоже бывала довольна – грех не взять то, что само плывет в руки. И потом, прекрасно знала, что до паперти еще ой как далеко и Егорке она сможет дать все, что нужно, и будущее ему обеспечить, даже внукам останется.

…Ее уединение и пьянство нарушил приезд Хохла. Выбив окно на первом этаже, Женька появился в каминной, чем напугал Марину, уже изрядно отведавшую любимого напитка.

– Что тебе надо? Я ведь ясно сказала – ты свободен, можешь жить, с кем хочешь.

– А я и живу, с кем хочу, – хватая ее на руки и унося в душ, сообщил он. – И буду продолжать жить с тобой, понятно?

– Нет, не будешь. Я сказала – все кончено. Никому не позволено вести себя со мной так, как ты.

– Ничего не было, – заявил он, сунув ее под воду и не давая вырваться. – Ты слышишь меня – не было ничего.

– Ну да, а я – Красная Шапочка!

– Коваль, я клянусь – пальцем не тронул!

– Да пошел ты! – ей удалось вырваться из-под водяных струй, хлеставших тело, и Марина завернулась в полотенце, враждебно глядя на Хохла. – Вопрос не в том, что ты там трогал пальцами или не трогал, вопрос в другом – ты посмел делать это в моем доме!

– Я ничего не делал в твоем доме, повторяю еще раз! – взревел Женька, но Коваль холодно посмотрела на него:

– Не сотрясай воздух – мне все равно. Я не прощу тебе этого никогда, и уходи отсюда, ради бога. Между нами кончено все, понимаешь?

Хохол присел на край ванны, вздохнул тяжело, словно устал от непосильной работы. Марина прислонилась спиной к холодному кафелю и молчала, решив, что все уже и так сказано. Почему-то ей ни разу не пришла в голову мысль о том, что она сама поступала и похуже, стоит вспомнить того же покойного Ромашина. Как Женька вытерпел и не убил их обоих, она до сих пор не понимала… А сейчас она гонит Хохла из дома, из своей жизни из-за мимолетной интрижки со смазливой девчонкой? Или причина не в этом? "Черт, и голова болит – меньше пить надо было…"

– Я не могу уйти, – проговорил Хохол, не глядя на нее. – Лучше пристрели меня.

– Я говорю – в тебе умирает сценарист мексиканских сериалов. Какая красивая фраза для финала, а потом – выстрел, легкий дымок от дула "кольта", лужа крови и расширившиеся мертвые глаза… – договорить он не дал, отвесив пощечину, едва не свалившую Марину с ног. Она схватилась за горящую щеку. – Да, так тоже можно…

– Не вынуждай меня бить тебя снова… – попросил Женька, притягивая ее к себе и убирая руку со щеки. – Больно? Дай я подую…

– Отвали! Мне не бывает больно – и даже ты не в состоянии это изменить! Я устала от тебя, ты мне надоел, я тебя не люблю, не хочу видеть – выбирай что хочешь!