Королева мести, или Уйти навсегда

– Ты права во всем, котенок, – я мог приехать и устроить резню, я должен был, знаю, но я побоялся сделать тебе еще хуже, чем уже было на тот момент. И я до последнего надеялся, что Бес поможет. А он, сука, так и проторчал в больнице возле Ветки, мне Валерка звонил, сказал.

– Я завтра к ней съезжу…

– Нет! – рявкнул Хохол, обрывая на полуслове. – Никуда из дому не высунешься, пока не утряслось! И не начинай больше эту тему! Ребенком займись, ему мать нужна!

Неизвестно, чем бы закончился это разговор, но в дверь ванной постучал Кот, сообщив, что приехал Валерка. Марина наскоро вытерлась и накинула халат, появившись перед доктором во всей красе. Привычный ко всему Валерка ахнул:

– Елки, кто это тебя так отделал?

– Не задавай вопросов, на которые тебе заведомо никто не ответит, – посоветовала Коваль, садясь на кровать. – Посмотри лучше, что теперь с этим можно сделать.

Валерка развернул ее к свету, долго и придирчиво ощупывал нос, качал головой и вздыхал. Потом, оставив в покое переносицу, произнес:

– М-да! Ну что – нос вдребезги, надо оперировать, там уже хрящ начал потихоньку формироваться, придется ломать.

– О-о-о! – простонала она, закрывая нос рукой. – Валера… это ж больно!

– Нормально – мы под наркозом сломаем, не почувствуешь, – успокоил он. – Я тебя завтра жду с утра, в лор-отделении договорюсь.

– Ей нельзя под своей фамилией, – буркнул Женька, сидящий здесь же в полотенце на бедрах. – Искать будут.

– Не вопрос, – не удивился Валерка, прекрасно осведомленный об особенностях ее жизни. – Положим под чужой. Тебе ж больничный не нужен?

– Ха-ха-ха! – откликнулась Марина. – Не острите, доктор.

– Тогда договорились?

– Да. Женя, проводи.

Она упала на кровать в надежде обрести, наконец-то, покой и отдых, а Хохол отправился провожать Валерку. Пока он ходил, Марина успела задремать, и будить ее Женька не решился, тихонько устроился рядом, обняв и дыша в затылок.

Утро началось с топота детских ножек и вопля:

– Папа! Папа!

Хохол сонно перевернулся, пробормотав что-то невнятное, и продолжал спать, а Марина выбралась из-под одеяла и вышла в коридор. Егорка топал ногой возле двери в спальню и голосил на весь дом. Увидев ее, он испуганно отшатнулся, и Коваль не сразу вспомнила, как именно выглядит. Меньше всего она напоминала сейчас его маму… Присев на корточки, она позвала:

– Егорка, сынок, это же я. Ты меня не узнал?

Только голос убедил его подойти ближе, и Марина подхватила его на руки, прижимая к себе. Его ручки обвились вокруг шеи, нос засопел где-то возле уха, и у нее на глазах выступили слезы.

– Идем вниз, там Даша что-то вкусное готовит.

Даша при виде хозяйки выронила из рук миску, которую вытирала полотенцем, всплеснула руками и ахнула:

– Марина Викторовна, господи!

– И на этом остановимся, – пресекла Коваль дальнейшие возгласы, усаживаясь за стол и беря со стульчика Егоркин фартук. – Мы есть хотим.

Даша засуетилась, выставляя на стол тарелку с блинами, вазочки с вареньем и сметаной, кувшин с молоком и стаканы. Егорка сразу потянулся к румяным блинчикам, но Марина легонько шлепнула его по руке:

– Куда хватаешь такой большой? Подавишься, давай я тебе оторву кусочек.

Он протянул ей блин и открыл рот, демонстрируя беленькие ровные зубки. Марина сунула ему кусочек, который перед этим обмакнула в варенье, и Егор с серьезным видом стал жевать. Она тоже вдруг почувствовала, как сильно проголодалась, и, удивив Дашу, съела штук пять, чего не делала в принципе никогда. Даша качала головой, глядя на хозяйку с сочувствием, потом неожиданно подошла и погладила по голове, как маленькую:

– Горе с вами, Марина Викторовна! Опять все личико изуродовали…

– Прорвемся, Даш, не впервой, – успокоила Марина, крайне удивленная таким поведением домработницы.

– Ага! Это кто тут мои блины ест? – грозно спросил Женька, входя в кухню в ветровке и спортивном костюме.

– Я! – гордо заявил Егор, повернув к нему испачканную вареньем рожицу, и Женька захохотал:

– Ну берегись! Я сейчас тебя самого съем!

Егорка завизжал, пряча личико у Марины на груди и хватаясь руками за воротник халата, а Женька, рыча, ущипнул его за бок:

– Куда спрятался?

– Иди уже, марафонец! – отбивалась Коваль, пытаясь закрыть собой сына, а Хохол, улучив момент, поцеловал ее в щеку и прошептал:

– Доброе утро, котенок.

– Да, родной, доброе. – Она притянула его к себе за карман ветровки и тоже поцеловала. – Не задерживайся очень уж надолго, мне ведь в больницу нужно.

– Я быстро, – пообещал Женька и ушел, а они с Егором спокойно закончили завтрак и направились в детскую, чтобы поиграть.