Королева мрака. Книга 1

Через день между соседними отрядами начали устанавливаться дружеские отношения. Люди ходили друг к другу в гости, менялись, играли, болтали о пустяках — словом, старались, как могли, развеять скуку. Уровень взаимного доверия, хотя и медленно, возрастал, поскольку те, кого заставили служить, постепенно примирялись с судьбой. В конце концов, для наемника воюющие стороны, как правило, ничем не хуже одна другой, а добыча — всегда добыча.

На второй вечер к Эрику и товарищам, которые сидели возле костра, глядя, как дневальные Бигго и Натомби готовят ужин для отделения, подошел Фостер и отсчитал каждому по две золотые и пять серебряных монет. Тихим голосом он сказал:

— Наемникам платят, и если вы не будете торговаться с маркитантами и покупать шлюх, вами начнут интересоваться. Но первому, кто напьется и скажет не то слово не в то ухо, я вырву печень!

Эрик взвесил монеты, ощущая в руке их холод, и внезапно подумал, что не держал в руках денег с тех пор, как покинул Даркмур. Впрочем, возможность что-то купить придавала уверенности. Он подбросил монеты на ладони и аккуратно спрятал их в потайной карман.

Шлюхи явились ближе к ночи и занялись своим ремеслом. В отсутствие палаток ни о каком уединении речи быть не могло, но это мало кого тревожило. Женщин просто затаскивали под одеяло, и всем было плевать на публику.

Две шлюхи подошли к Эрику и Ру:

— Мальчики, не хотите развлечься?

Ру усмехнулся, а Эрик густо покраснел. Во время прошлого визита дам, еще на старом месте, он был на пастбище, а когда вернулся, они уже ушли. Эрик не сомневался, что единственный человек в лагере, который никогда не был с женщиной, это он. «У меня может больше не быть этой возможности», — подумал Эрик. Он взглянул на Ру, который уже улыбался от уха до уха, и ухмыльнулся в ответ:

— Почему бы и нет?

— Деньги вперед? — спросила одна из женщин.

— И свиньи начнут летать, — засмеялся Ру. — Мы-то никуда не денемся, а вот о вас этого не скажешь, верно?

Шлюхи кисло переглянулись, но кивнули.

— Бьюсь об заклад, ты не так молод, как выглядишь, — сказала та, что заговорила с ними первой.

Ру встал.

— Я старше, чем когда-нибудь был.

Женщина с опаской на него покосилась, но, когда он жестом поманил ее за собой, пошла с ним.

Оставшись один на один с ее подругой, Эрик тоже поднялся. Вторая женщина казалась моложе первой, но с уверенностью сказать было трудно из-за жесткого выражения ее лица и слишком слабого освещения.

— Здесь? — спросила она.

— Что?

— Мы будем заниматься этим здесь, или ты меня куда-нибудь отведешь?

Чувствуя сильнейшее смущение, Эрик сказал:

— Пойдем к реке.

Неловким движением он взял ее за руку. У нее были сильные пальцы и сухая ладонь. Эрик смутился еще больше: его ладонь была влажной, а пальцы дрожали.

Женщина негромко засмеялась, Эрик спросил:

— Ты чего?

— В первый раз, да?

— Почему… Нет, просто… давно не было… Поход и… — забормотал он.

— Точно, — кивнула она, и Эрик не понял, была ли в ее улыбке теплота или сожаление. Они прошли вниз к реке, едва не наступив на пару, сплетенную в страстном объятии. Дойдя до относительно темного места, Эрик остановился в нерешительности.

Женщина быстро сбросила одежду, и тело Эрика откликнулось на ее наготу. Он неловко стащил с себя рубашку и взялся за сапоги. Глядя на него, женщина неожиданно сказала:

— А ты крупный парень.

Эрик взглянул на себя словно со стороны. Походная жизнь закалила его, и он стал гораздо сильнее, чем был в Равенсбурге. Его грудь и плечи бугрились мышцами, словно высеченными резцом скульптора.

— Я всегда был большим для своего возраста, — сказал он.

Когда он снял сапоги, женщина подошла к нему вплотную.

— Сейчас посмотрим, какой ты большой, — сказала она с хрипотцой в голосе и, расстегнув ему пояс, со смехом добавила: — И вправду большой!

Для своей профессии она была очень нежна. Она не спешила, не смеялась над неловкой и неумелой возней Эрика, когда было нужно, успокаивала его, и даже подарила ему немного ласки. Потом она быстро оделась, но, получив деньги, ушла не сразу, а спросила:

— Как твое имя?

— Эрик, — ответил он, не уверенный, что ему стоит с ней откровенничать.

— Ты, Эрик, дикий мальчишка в теле мужчины. Ты еще встретишь женщину, которая полюбит тебя и твои ласки, но ты всегда должен помнить, как силен ты и как нежна ее плоть.

Эрику стало неловко:

— Тебе было больно?

Она рассмеялась.

— Не то чтобы очень. Но ты был таким… горячим, что у меня вся спина в синяках. Но это совсем не то, что делали со мной парни, которым нравится бить шлюху.

— Почему ты этим занимаешься? — спросил Эрик.

Женщина пожала плечами, и в темноте этот жест был почти незаметен.

— Мой муж, как и ты, был солдатом. Он погиб пять лет назад. У меня нет ни семьи, ни ремесла. Что еще мне остается?

В ее голосе не было ни вины, ни сожаления. Она повернулась и ушла на поиски следующего клиента. Эрик чувствовал и радость, и опустошенность одновременно. Он понимал, что это продажная любовь, но первый опыт пришелся ему по душе.

Через шесть дней вернулись Праджи и Ваджа. Они сразу направились к Кэлису, который сидел у костра.

— Что вы разузнали? — спросил Кэлис.