Королева мутантиков

Пупырь и Бормоглотик не могли допустить, чтобы Мумуня и Трюша пошли вместе с ними в реактор за волшебными камнями. Они понимали, как велика опасность, и не хотели рисковать теми, кто был им так дорог. Вначале Бормоглотик настаивал, чтобы они спрятались в шалаше на болоте, но Хорошист и Пупырь вспомнили, что шалашик затопило и на его месте лишь куча мокрых веток.

В конце концов им удалось найти в лесу маленький незатопленный холмик, поросший густым ельником, в котором легко было скрыться от любопытных глаз.

– Папусик, я не хочу оставаться! Я хочу с вами! – закапризничала Бубнилка.

– Никуда ты не пойдешь! Это тебе не безобразники безобразить!  – строго одернул ее Хорошист.

– Ну почему, папусик? – заныла Бубнилка.

– Потому что! – твердо ответил ей отец, и девочка, сообразив, что это его окончательное решение, замолчала.

Оставив Трюшу, Мумуню и Бубнилку на островке, мутантики погрузились на большой плот, угнанный ими у карликов. Плот был маневренным и управлялся двумя большими веслами на носу и корме.

Дедушка Умник, хотя все надеялись, что он останется с женщинами, решительно забрался на плот, подхватив свой скейт.

– И не уговаривай, сынок! Ты, может, годишься на то, чтобы быстро бегать, но, когда нужно поработать головой, тут у тебя случаются пробуксовки! – сказал он, твердо взглянув на Отелло.

Мутантики сообразили, что дедушка Умник решил плыть с ними всерьез, и не стали спорить.

– В путь! Пожелайте нам удачи! – Пупырь встал к кормовому веслу и помахал Мумуне.

Когда плот отчалил, Бормоглотик обернулся. С такого расстояния он уже не мог увидеть лицо и глаза Трюши, но по тому, как грустно она махала ему рукой, он догадался, что глаза у нее заплаканные, а нос наверняка мерцает печальным зеленым цветом.

Вскоре крошечный островок исчез за деревьями, и над ними навис громадный цементный саркофаг, в который была закована взорвавшаяся АЭС. Где-то в этой пирамиде, в тронном зале Рыжей королевы под бдительной охраной лежали волшебные камни, и от того, в каких руках они завтра окажутся, зависело очень и очень многое.

– Я чувствую, что в нашем плане есть уязвимое звено, но никак не могу сообразить какое, – заметил дедушка Умник.

– Скажу больше: весь наш план состоит из сплошных уязвимых звеньев, и именно это делает его прочным, – утешил его Пупырь.

Чтобы не подплывать к реактору со стороны плотины, где было открытое пространство, мутантики повернули плот к ручью. Его берега, подступавшие к задней стене реактора, заросли густым мутировавшим кустарником с длинными колючками.

Бормоглотик, причаливая, протаранил кусты носовым веслом и прочно привязал плот к свае.

Мутантики сошли на берег и оказались у глухой стены реактора, сложенной когда-то карликами из массивных камней. Между камнями стены торчали осколки битого стекла, причем в самых неожиданных местах, и в этом, как и во многом другом, проявилось коварство Рыжей королевы.

– Подумаешь, стена! – фыркнул Отелло. – Нет такой стены, которую нельзя было бы пробить головой, не своей, так чужой.

– Так пробей! – предложил дедушка Умник.

Лобастик задумчиво погладил себя по макушке, словно проверяя ее на прочность.

– Что же ты? – поторопил его Умник. – Сказал, так делай!

– Здесь недостаточно места для разбега, – нашелся ворчун.

Бормоглотик осторожно провел ладонью по замшелым, стертым камням стены, проверяя, за что уцепиться, чтобы, не порезавшись, перемахнуть на ту сторону.

– Я полезу первым! – прошептал он. – Посмотрю, что творится во дворе.

– Желаю тебе много-много удачинок!  – ободрил его Хорошист.

– Не желай мне всех, оставь и себе немного! – посоветовал ему мутантик с двумя пупками.

Он ловко взобрался на стену и осторожно выглянул, прячась в тени одной из бойниц. Двор реактора охранялся основательно, как никогда. По нему маршировали вооруженные карлики в боевых доспехах из жести, с красноглазыми псами на коротких поводках. На многочисленных балкончиках стояли снайперы с подводными ружьями и метательными дротами, а у всех четырех входов в реактор (два служебных, один главный и один через кухню) – телохранители Рыжей Карлы и зорко осматривали все вокруг.

Услышав у стены, под бойницей, за которой он прятался, скрежет, Бормоглотик осторожно посмотрел вниз. Два поваренка, Дрязг и Бум, очищали наждачной бумагой огромный пригоревший котел. Они были так заняты, что не догадывались посмотреть наверх.

– Тебя вчера Хапчик за ухи таскал? – спрашивал Дрязг Бума, водя наждаком по стенке котла.

– И вчера таскал, и сегодня, – поваренок потрогал свои красные распухшие уши. – Ну ничего, я еще добавлю ложку меда в его бочку дегтя!

– За что он на тебя так взъелся?

– А ты будто не знаешь? Я выплескивал кипяток за дверь и ошпарил его. Ничего, я пожалуюсь брату, он у меня в королевских шпионах, и он на эту свинью донесет.

Почувствовав, что его тянут за ногу, Бормоглотик спустился со стены к друзьям.

– Ну как там? – спросил Пупырь.

– Безнадега. Стражи полно, а кухня охраняется. Видно, вы, дедушка Умник, ошиблись, когда говорили, что у кухни нет стражи.