Королева мутантиков

Тяжело взмахивая огромными кожистыми крыльями, над Странным лесом летел Черный Герцог. На спине у летучей мыши сидели Рыжая Карла, Требуха и Пуп. Толстуха, хорошо натертая чесноком, чтобы Герцог ее не разорвал, позеленев от высотобоязни, не решалась смотреть вниз и вцепилась пальцами в уздечку, мешая королеве править летучей мышью.

– Эй, Требуха! – раздраженно наклонилась к ней Рыжая Карла. – Если ты не выпустишь уздечку, я сброшу тебя вниз.

– Но если я ее отпущу, то сама упаду! – дрожащим голосом произнесла жирная карлица.

– Есть отличное средство против высотобоязни. Мне рассказывал о нем дед, – сочувственно вмешался Пуп.

– Какое?

– Вкусненькая воронья ножка!

– Да? Ты думаешь, Пуп? Отчего бы не попробовать!

Требуха отпустила уздечку и достала из висевшей у нее на поясе офицерской кобуры кулек с вороньими окорочками. Услышав за спиной чавканье, Карла поморщилась.

– Ну что, прихехешница? Помогло? – спросила она.

– Угу! Для меня теперь любая высота – тьфу! – Требуха успокоенно сожрала лапку и бросила вниз обглоданную косточку.

– Помни об экологии! Не засоряй лес! – лицемерно сделал замечание Пуп.

– Вдруг из этой косточки вырастет дерево, а на нем – жареные вороньи окорочка? – размечталась Требуха.

Надо же было случиться, что косточка упала именно в тот ельник, где прятались лобастики и шерстюши. Причем свалилась рядом с шалашом.

Потревоженный Пупырь вскочил и заметил удаляющийся силуэт Черного Герцога на фоне розовеющего утреннего неба. Мышь летела неровно, рывками – видно, Герцог не любил совершать полеты при дневном свете и был не прочь вернуться на чердак реактора, но его упрямая хозяйка натягивала поводья и била по бокам мыши пятками.

– Куда они направляются? – спросил Бормоглотик.

– Похоже, к поселку, – решила Трюша. – Карла не хочет пропустить такое зрелище, как осада.

– Жаль, я потерял волшебные камни! – Пупырь хлопнул себя ладонью по лбу. – Вот растяпа! Наших друзей осаждают, а мы не можем им помочь!

– Тшш, Пупырь, не так громко: ты разбудил детей! – прошептала из шалаша Мумуня, нянчившаяся с новорожденными.

Трюша напоила брата и сестру микстурой из клизмочки и накормила обувным кремом из тюбика. Маленькие шерстюши, сытые и довольные, хотя и перепачканные кремом, уснули.

– Какая я запасливая! – похвалила себя Трюша. – Я знала, что они скоро родятся, и поэтому захватила еду с собой.

Она выглянула из шалаша, около которого продолжался военный совет.

– Отелло должен был добраться до моста, если, конечно, не сделал кувыркалки и бульбульки в дороге, – сказал Хорошист. – Хотел бы я знать, вышлет Главный Филин помощь или нет?

– Давайте лучше исходить из того, что «или нет», – предложил Бормоглотик. – На чужую помощь надеяться можно, но лучше рассчитывать на себя. Тогда любая подмога со стороны станет приятным сюрпризом.

Дедушка Умник был с ним полностью согласен.

– Я не верю в дипломатические способности моего сына, – сказал он. – Поссориться, разругаться вдрызг он может, а вот убедить… К тому же, если помощь и выслана, она может не поспеть вовремя.

И мутантики решили плыть в поселок, чтобы спасти своих друзей, осажденных в почтамте. Лобастики знали, что Рыжая Карла не теряет времени даром, и, когда по размытым дорогам подойдут таранные машины, почтамт будет взят, а вместе с ним и телефонная станция, хотя в ней никто и не прячется.

Наводнение схлынуло, земля впитала воду, и на открытых пригорках буквально на глазах вырастала новая трава и кустарник с красными колючками и зазубренной листвой.

После Большого Взрыва, когда над мутатерриториями шли радиоактивные кислотные дожди и земля дымилась, как кострище, смогли выжить лишь наиболее стойкие растения, которые в короткие промежутки между дождями успевали покрыться новыми листьями взамен сожженных и принести плоды и семена. Сложные условия внешней среды позволили уцелеть самым живучим видам трав и кустарников, и теперь они с жадностью пили воду и настойчиво выбрасывали новые зеленые побеги.

Так, срубленные для шалаша еловые ветки укоренились, и на них уже стали появляться маленькие шишки.

Земля подсыхала так быстро, что плот сел на мель, а на стволах, из которых он был связан, набухали молодые почки.

– Придется идти пешком, – грустно сказал Хорошист. – Ножками по кочечкам трам-бам-бам!

Дедушка Умник попытался проехать по тропинке на своем скейте, но быстро увяз в грязи.

– Докатался! И почему не изобрели гусеничный скейт-вездеход? – вздохнул он. – Чтобы и по песку, и по грязи можно было передвигаться!

Хорошист и Бормоглотик договорились нести дедушку по очереди на плечах. Старик был легкий, но болтал без умолку, размахивал скейтом и пару раз нечаянно заехал им кошачьему мутантику по лбу. Из рюкзака на спине у Бормоглотика вылезла жаба Биба и оглашала лес громким кваканьем, прерываясь только тогда, когда Умник всовывал ей в рот какую-нибудь таблетку.

– Это настоящая жаба-копилка! Восьмое чудо света! Может съесть целый грузовик и при этом сохранит те же размеры! Черная дыра у нее внутри, что ли? – поражался старичок.